Боги! Наследник буквально подпрыгнул на месте. Нет, идти к жрецу Осириса смысла не было. Тот прогонит его прочь, едва услышит просьбу. А вот жрец бога Сета, которому он посвящен, может помочь. Мужчина оправил помятые одежды, бросил взгляд на себя в большое бронзовое зеркало, после чего поспешил к тайному ходу, по которому привык покидать дворец. Опять же, от того храма было много ближе до храма одного из почитаемых богов.
Дорога почти не заняла времени. Только остановившись возле неприметной двери, Сети понял, что пробежал это расстояние. Потратив пару минут на то, чтобы отдышаться, он дернул за шнурок, подвешенный к косяку. Где-то далеко зазвонил колокол, потом все стихло. Сын фараона приготовился дать, но неожиданно быстро двери отворились. На пороге стоял сам верховный жрец Сета.
– Я ждал тебя, сын мой, – вместо приветствия произнес он и посторонился, пропуская мужчину внутрь, а после быстро запирая дверь. – Я знаю, зачем ты пришел. Все уже готово для проведения ритуала. Прошу.
Пораженный тем, как быстро новости достигли храма и справедливо подозревая наличие шпионов, Сети последовал за жрецом. Вскоре они оказались в большом помещении, освещенном лишь небольшим количеством свечей. Все остальное было погружено в полумрак, лишь из-под крыши, расположенной высоко над землей, пробивались солнечные лучи.
Едва наследник занял уготованное ему место, начался ритуал призыва бога.
То, что происходило дальше, Сети вспоминал до конца своей не долгой жизни. Что-то напоминало иллюстрации конца света в рассказах многочисленных пророков, что-то – разнузданную оргию. Одно сын фараона осознавал ясно – об участии в этом действе он будет молчать даже под пытками. Потому что признаваться в подобном было одновременно и стыдно и страшно.
Большой зал утопал в полумраке. Внизу свечами была выставлена четырехконечная звезда, в центре которой лежала обнаженная девушка. И только они, да еще трещины в стенах возле самой крыши, были источниками света. Сети задумался, откуда могли взяться трещины, когда мастерство каменщиков было так развито, но в этот самый момент плохо различимые в полумраке фигуры, облаченные в темные плащи, внесли жаровни, на которых клубились благовония. Почти сразу же зазвучала странная музыка. Рваные ритмы барабана, непонятные завывания, звон бубнов. Сидящие по краям звезды жрецы, затянули непонятную молитву.