Появление во дворце избранницы фараона мигом стало известно всем. Не успели страж и писарь довести ее до парадных покоев, как почти все слуги, исключая, наверное, поваров и обслугу, которой вход в сам дворе был запрещен, только в придворцовые постройки, поспешили в коридоры, чтобы увидеть ее. То и дело им попадались навстречу люди, спешащие по своим делам, что-то старательно убирающие, подметающие, смахивающие пыль с декора метелочками из перьев. И все старательно делали вид, что им нет никакого дела до девушки, которую вели по дворцу.
Самой девушке все было настолько в новинку, что она не обращала внимания на любопытных, в свою очередь, с большим интересом рассматривая убранства помещений, через которые ее проводили. Фрески, гобелены, статуи, декоративная отделка дверных поемов и окон вызывали у нее неподдельный интерес. Провожатым даже пришлось сбавить шаг, чтобы девица случайно не свернула себе шею. Доказывай потом фараону, что не они чисто случайно угробили его подругу на остаток жизни этой и все загробное существование. Никто не будет разбираться – отдадут палачу, и вся недолга. А там или топор, или веревка, итог один. Пусть уж смотрит, что понравилось. Фараон и подождет немного. Приведут девицу, так никто и не спросит, почему так долго шли.
Но все рано или поздно заканчивается. Закончилась и эта дорога. Перед девушкой возникли золотые двери тронного зала. Перед ними стояли шестеро слуг в масках, изображавших головы шакалов. В руках у них были копья, а у пояса висели короткие мечи в ножнах. Заметив посетителей, они как-то подобрались.
– Правитель приказал привести эту девушку к нему, – сообщил писец.
Тут же откуда-то выкатился мужчина, чем-то похожий на колобка. Белые одеяния с живописными складками еще больше подчеркивали это сходство. Выслушав писца, он осторожно приоткрыл дверь и вкатился внутрь. Через пару минут выкатился обратно, что-то прошептал стражам. Копья синхронно ударили о пол, потом двое стоящих ближе к дверям, поспешили распахнуть их.
– Девушка к правителю, – проревел один из стражей, и избранницу Имхотепа увлекли по красной ковровой дорожке к трону, на котором сидел кто-то. Темно-красные, расшитые серебром одежды укрывали тело, оставляя открытыми только жилистые кисти. Ноги скрыты живописно спадающими, явно специально уложенными, складками, а лицо скрыто серебряной маской, изображавшей солнце. Темные глаза следили через прорези за приближающейся девушкой.