Когда до возвышения, на котором стоял трон, осталось не больше десятка шагов, сопровождающие остановились, но подтолкнули девушку вперед. Она сделала еще несколько неуверенных шагов, после чего упала на колени.
– Поднимись, – через какое-то время послышался голос, приглушенный маской. – Дай мне рассмотреть тебя.
Девушка поднялась на ноги, но стояла, опустив голову. Фараон внимательно рассматривал высокую, вздымающуюся от частого дыхания грудь, тонике запястья, увешанные браслетами, изящные щиколотки и маленькие ступни. И снова мужское достоинство фараона возжелало эту девушку. Он с трудом заставил себя сдерживаться, напоминая, что уже следующим вечером эта дева станет его женой и взойдет на его ложе.
– Как твое имя? – спросила маска.
– Кифи, мой господин, – пролепетала девушка, готовясь в любой момент упасть в обморок.
– Готовьте свадебный пир, – распорядился Имхотеп. – Завтра Кифи станет моей женой.
Девушка подняла глаза, столкнулась взглядом со взглядом мужчины, и, все-таки, потеряла сознание.
Сети сидел за столом и бросал недовольные взгляды на отца и его молодую жену. К сожалению, лицо отца, было не видно, его закрывала золотая маска с прорезями для глаз и рта. А вот лицо ушлой бабенки можно было рассматривать спокойно. Она словно до конца не верила, что все происходит с ней. Ну да, не верит, как же. Спланировала все, Помаячила перед отцом, покрутила крутыми бедрами, вот отец и повелся как мальчишка. Его в загробном мире предки заждались, а он жениться. Мужчина поднял кубок, наполненный ячменным пивом, и в несколько глотков опорожнил его.
Имхотеп сиял счастьем не хуже своей маски. Если бы не требования, он бы уже сейчас уединился с Кифи в спальне. Но приходится сидеть, потягивать пиво, выслушивать пожелания счастья и детишек побольше. А девушка все еще не верит, что это с ней случилось. Ничего, ночью поверит, когда он снимет маску, они сбросят одежды и предадутся любви на усыпанном лепестками лотоса брачном ложе, а золотой скарабей будет наблюдать за ними.
Неожиданно что-то кольнуло фараона в груди. Он осторожно поднял руку и потер это место. Но неприятное ощущение не проходило. Из укола ощущение стало ноющим, фараон попытался вдохнуть, но не смог. Он поднялся, потянул застилавшую стол ткань, после чего повалился на пол. Сердце его билось все слабее, а перед затуманивающимся взором стояла картина юной девы, которая стала его вдовой до того, как он сделал ее своей.