– Иваныч говорит, {гемолимфа} с продвинутыми свойствами! – Вставил домофей.
– Да, что–то в таком роде. В структуре гемоглобина два гемовых элемента – железо и медь. Похож только состав плазмы… Так что инъекция крови человека может привести к смерти. Иначе говоря, для транспортировки домофея нужен настоящий маг – с этой стороны границы миров или с другой.
– Ну, так придумали бы что–нибудь! Я всегда знал, что псевдомаги бездельники!
«Псевдомагами» малыш–домофей по старой привычке называл учёных.
– Технологий у нас таких нет, понимаешь?
– И вот как я должен отпустить её одну?! Без присмотра?!
Ковалёв перевёл взгляд с домофея на гостью:
– За мышами в своём кабаке присматривай. А {там} уж будет присмотр, не надо волноваться. Там будет ждать местный агент. В конце концов, процедура заброса уже практиковалась.
– Насколько удачно?.. В прошлый раз я поняла, что не всегда. – Тон Марины хранил нотку язвительности.
Майор врать не стал:
– Не всегда. За годы работы лаборатории было более двадцати опытов. Два летальных случая. Четыре полностью признаны удачными, с точки зрения адаптации и внедрения вообще, именно так мы и наладили агентуру. Остальные частично успешны – заброс удался, а адаптация – нет.
– Я так понимаю, неудачная адаптация калечила добровольцев?..
– Акела промахнулся! – Цинично присвистнул домофей, вспрыгнул на табуретку и с грохотом сгрузил тарелки в раковину.
Ковалёв этот выпад проигнорировал, как и критику блинов ранее.
– Да. Правильно понимаете, Марина Андреевна. Поэтому мы и пришли к вам, повторюсь. Вы – единственный известный пример индивида, полностью {вписавшегося} в чужую реальность. И поскольку Таипов утверждает, что, скорее всего, ваш двойник жив, вы имеете все сто процентов шансов снова вписаться. Ваша задача – вернуть артефакты, вещи, которые вы принесли в наш мир. Совсем необязательно возвращать их прежним владельцам, можно хоть на обочине дороги выкинуть, неважно. Это всё равно, что плотно закрыть за собой дверь во избежание сквозняков.
Привычным движением, теребя подбородок, Марина задумалась.
– Хм… а ведь там кое–что осталось тоже. Сотовый телефон Диген принёс сюда, а вот мой спортивный костюм остался у купца Тасхоны. Где теперь его искать?!
– Скорее всего, эта задача мало выполнима. Одежде свойственно изнашиваться, так что есть вероятность, что за несколько лет вещь могла прийти в негодность. В любом случае это произойдёт, вопрос времени и качества вещи… Вряд ли там кто–то превратил спортивный костюм в музейный экспонат или законсервировал для сохранения. Но – пока цела эта вещь, под дверью есть щёлочка для воображаемого сквозняка.