— Давай начнем сначала — что я могу для тебя сделать? Начнем с твоего физического состояния, с этим мне проще разобраться! Сейчас ты страдаешь от переполняющего тебя молока, так что у нас есть два принципиально разных варианта действий — или ты прекращаешь лактацию и я попытаюсь помочь тебе перетерпеть это по мере моих сил, или мы можем поддержать ее хоть на каком-то уровне, если ты действительно веришь, что вернешься к своему ребенку…
Я хрипло ответила:
— Вариант два. Я обязательно вернусь к Сашке и к моему ребенку! Если же нет — то лучше убей меня сразу! Или дождешься, пока я во сне перегрызу горло вашему Ставру и тогда вы все равно меня прикончите …за порчу ценного экземпляра.
Алан был явно шокирован.
— Ты переворачиваешь все мои представления о жизни! Я никогда не видел таких бурных эмоций у людей, а тем более, у женщин.
— А почему — тем более? Женщины что, к людям не относятся?
— Ну, знаешь ли… В нашем обществе есть …культ мужчины, а женщина рассматривается лишь как необходимое для продолжения рода приложение к нему. Я среди этого рос, и потому ты так меня поражаешь — как вольно и на равных ты разговариваешь со мной и с Ефимом, как ты бурно переживаешь, да еще и твой смех… Сегодня я впервые слышал хохот, да еще и из уст женщины, он поразил меня! Так что я теперь даже и не знаю — во что мне и верить!
Я умоляюще посмотрела на Алана, сознательно вложив в этот взгляд всю нежность и любовь, всю тоску и надежду, на которые я была способна. И проникновенно сказала:
— Я прошу тебя, Алан, помоги мне! Помоги мне вернуться…
Он вздрогнул и даже вроде бы испугался. Отошел от меня, отвернулся и какое-то время стоял в раздумьях:
— Ладно. Начнем с малого и понятного. Итак, ты хочешь сохранить лактацию? Тогда мы сделаем вот что…
И он принялся мять и растирать мне грудь круговыми движениями. Молоко не замедлило появиться. Тогда он стал аккуратно и бережно сцеживать его, но молоко струйкой полилось на стол. Алан поморщился:
— Какое расточительство! Ну, хотя бы так… — и он приник губами к моему соску.
Я вздрогнула, но сказала себе, что это он просто пытается сохранить мне лактацию. Немного повисев на одной груди и не переставая растирать ее руками, он перешел к другой, иногда на меня поглядывая. Потом встал и с улыбкой вытер рот:
— Спасибо, что накормила! Не думаю, что ребенок выпил бы больше… Наконец-то и я его попробовал! Вкус, конечно, специфический… Но приятный.