Он едва не пропустил появившегося в дверях подъезда ухажера писательницы. Тот вытащил сигареты и, покопавшись в кармане, не нашел зажигалки и спичек. Его взгляд упал на Гера, не покидавшего своего поста. Тот со скрещенными на груди руками привалился к толстому стволу дерева, стоящего прямо напротив нужного ему подъезда, одной рукой перелистывая электронные страницы на своем телефоне.
— Зажигалки не найдется? — обратился мужичок к нему. Но Гер только поморщился от отвращения, почувствовав в дыхании мужчины запах перегара. Он только отрицательно покачал головой, не желая даже разговаривать с этим типом. Наверняка, эта ужасная женщина, Гер снова начал тереть ребра — почему-то вспоминая писательницу, у него сразу же начинало болеть все тело, тоже приняла стопочку на грудь, да еще, возможно, покуривает сигареты… Почему-то в свете всего того, что он о ней уже узнал, новые данные его не удивили совершенно, и даже не вызвали никаких новых отрицательных эмоций. Он принял их как данность. Хотя чувство диссонанса от несоответствия ожидаемого образа писательницы с реальным только усилилось.
Гер решительно закрыл книгу, убирая телефон в карман куртки. Дождался отъезда лысого мужичка, подошел к входной двери подъезда. Он наложил свои руки на электронный замок, который сразу же поддался его магии и открылся. Замки для Гера не проблема. Если бы дело было только в замке, он уже давно бы проник в нужное ему место и взял все, что ему было нужно. Он вошел внутрь. Стремительно преодолел несколько лестничных пролетов, поднимаясь на третий этаж, и остановился напротив нужной квартиры. Что ж, тяжелая артиллерия запущенна в бой. Держись, Клавдия Иванова. Против белого пушистого обличья Гера ты не устоишь! Гер шумно выдохнул, отгоняя накатившее раздражения из-за ожидания того, что сейчас начнется — опять эти «уси-пуси», «какой лапочка», тисканье и зацеловывание. Его в который раз передернуло. Придется потерпеть. Что ж. Он потерпит. И, осенив себя магическим знаком и пожелав себе удачи, он перевернулся через голову, обращаясь в белого пушистого кота.
Гер немного походил взад-вперед около квартиры, привыкая к иному распределению центра масс, мягкой поступи животного, к наличию хвоста, который дергался из стороны в сторону, отражая всю степень раздражения его хозяина. Гер поджал одну лапу, изображая боль, начал прихрамывать. Он подошел к нужной квартире и начал когтями скрести по двери, ожидая, что его услышат, откроют. А уж после обласкают и, наконец-то, запустят.