Улыбку канцлера не заметил никто, кроме того, кому она была адресована – посла Кастелиума. Койран учтиво поклонился королю. {«Деньги сильнее армий»},– подумал он. В это время Валтуин, открыв сундук, быстро нацепил на себя кучу драгоценностей и стал похож на древо желаний, на ветви которого люди вешали свои дары. Король и посол с интересом наблюдали за этим действом, причём Реннио с трудом сдерживал смех, а Койран – гнев. В его стране шутам не позволяли таких вольностей.
– Ваше Величество! – тихо проговорил Теиссем, – Это же переходит все границы!
Но Реннио никак не отреагировал на это замечание. Когда Валтуин в довершение декоративного ансамбля приладил на уши два толстых браслета, король, наконец, решил прекратить бедлам громким окриком:
– Валти!
Шут вздрогнул и смешно заметался между сундуком и троном, разыгрывая испуг и раскаяние.
– Что ты делаешь, болван? – прогремел король, притворяясь разгневанным.
– Сир! – воскликнул в ответ Валтуин. – Я в восторге от этого сундука, но драгоценности, скрытые в нём, ничто по сравнению с главным сокровищем владык фальчей, восхищаться которым давно жаждет весь Флеронт.
– Это правда? – спросил Реннио, бросив быстрый взгляд на посла.
– О каком сокровище идёт речь, государь? – удивлённо спросила правая голова Койрана, тогда как левая предпочла промолчать. – Назовите его – и мы с лёгкостью доставим его вам.
– Речь идёт о наследнике. Наш союз будет крепким, если Дуэ Тесте будет жить и воспитываться вместе с нашим сыном, – твёрдо заявил Реннио. – А ваши предложения о будущих сделках мы внимательно рассмотрим и внесём в них свои коррективы.
– Я передам это владыкам, – почтительно сказал Койран, опустив глаза, чтобы скрыть вспыхнувший в них гнев.
Требования короля привели его в ярость. Ему казалось, что блеск драгоценностей ослепит Реннио, которого в Кастелиуме считали безмозглым воякой без каких-либо принципов, жадным до чужих денег. Койран пронёсся мимо посла Аксумая, как вихрь.
{«Человеческий властитель может вывести из себя даже напыщенных богатеев-фальчей»}, – с усмешкой отметил про себя Келяб, готовясь к аудиенции. Магры никогда не присылали своих послов к людям, считая их низшей и слаборазвитой расой, поэтому его появление во Флеронте произвело фурор и было немедленно воспринято как добрый знак признания и дружбы.