О Валтуине в Патриеме отзывались с примесью страха и почтения, несмотря на его нелепую внешность и шутовское поведение.
– Ещё мой повелитель прислал тысячу своих бойцов в ваше войско, – возвестил Канис.
– Передай своему повелителю, что мы готовы сражаться вместе с ним в любом бою, – совершенно искренне сказал Реннио. – Ни время, ни даже смерть не властны над нашей дружбой.
Посол раскланялся и удалился. Выходя из зала, он не скрывал радости от того, что не осталось незамеченным теми, кто ещё ожидал приёма. Вторым в зал вошёл Койран – посол Кастелиума. Он осознавал, что шансов на милость короля у него значительно меньше, чем у его счастливого соперника. Народ фальчи, населявший Кастелиум, не участвовал в войне, расчётливо опасаясь потерять всё в случае поражения армии Реннио, в то время не производившей впечатления силы, способной раздавить могущественный правящий клан.
Но ставка на магов-отступников не оправдала себя, и теперь слово «фальч» звучало так же, как «предатель», а отношения между государствами были на грани войны, в которой участь Кастелиума была предрешена. Фальчи слыли успешными купцами и банкирами, но отнюдь не воинами. Армия наёмников, защищавшая их рубежи, не шла ни в какое сравнение с хорошо обученными и преданными королю воинами Флеронта, ещё не остывшими от жара отшумевшей войны.
– О, доблестный и мудрый король королей! – произнёс Койран дребезжащим голосом, характерным для большинства фальчей. – Владыки шлют вам свой поклон и заверение в вечной верности, а также в вечном и беспроцентном кредите в главном банке Кастелиума. А чтобы их заявление не казалось вам слишком легковесным, они желают внести свою лепту в пополнение вашей казны, в надежде на возможность торговать на базарах Флеронта и беспошлинно проходить через все порты в дальние моря.
Более чем внушительный сундук с драгоценностями тяжело опустился к ногам короля. Реннио жаждал выгнать посла Кастелиума в обе красные шеи – трусов он не терпел, но брошь подсказывала иное. И с этим нельзя было не согласиться. Казна опустела, страна разорена долгой войной. Без средств её восстановление было невозможно.
– Мы принимаем ваш дар, – любезно сказал он, неимоверным усилием сдерживая презрение. – И желаем процветания Кастелиуму. Да осияет свет благоденствия обоих владык, их детей, и детей их детей и все заключённые ими сделки!