Даже зная, что бить жён считается среди многих достойных мужчин особой доблестью ради воспитания ума и прилежности женской к делам и долгу супружескому, Амелия всегда полагала, что избежит подобной участи. Читая книги о дальних странах, об уважении и взаимопонимании, она уверила себя в том, что отец и супруга ей подберёт такого, каким был сам. Никогда мать не жаловалась дочери, но лишь теперь Амелия вдруг усомнилась в том, что у неё не имелось для того повода.
— Ничего мне теперь не грозит. Побоятся. Как думаешь, отец отпустит тебя со мной в дом герцога, Суша? Хоть с родной душой поговорить можно будет...
— А тут и гадать нечего. Я уже и сундуки ваши собираю, и сама с подружками прощаюсь. Уж решено всё. Неужели не знаете?
Вздохнув, Амелия призналась, доставая из шкатулки драгоценности.
— Папенька ни словом больше не обмолвился со мной с того самого дня, как сообщил о предстоящем браке. Через секретаря поручения передаёт да отчёты требует. А личные дела он никогда не обсуждал подобным образом.
Служанка промолчала, без труда узнав в изменившемся наряде, ставшем более утончённым и женственным, переделанное платье, что носила юная госпожа после смерти матери. Вознесла молитву богам, чтобы хозяин не заметил этого, и приступила к причёске, украсив диадемой из тех драгоценностей, которые передавались по женской линии и надевались лишь по особым случаям.
Спускаясь по парадной лестнице, Амелия с замиранием сердца ожидала того, как поведёт себя отец. Но нисколько не удивилась, впервые заметив на его лице злобу, она знала, на что шла.
— Видимо, недостаточно почтительную дочь я воспитал, если она решила обратить на меня гнев короля, нарядившись подобным образом в столь светлый день! Немедленно переоденься! Хоть в повседневном иди, но не в этом! Я не потерплю, негодная ты...
Слова, что Амелия мысленно произносила много раз, представляя этот разговор, сорвались с губ прежде, чем советник договорил.
— Моя вина лишь в том, что я исполняю вашу волю, батюшка. Обещанная герцогу Маскаоне, теперь я должна посвятить всю себя его судьбе, разделив горести и радости. Мой жених пребывает в трауре, это дань уважения и смирения, именно так думается мне.
— Мужчина должен думать! И пока ты не принесла брачных клятв, за тебя это делаю я. Наверх, быстро!