ГЛАВА 1
Ночь с первого на второе февраля 1860 года Асмодей коротал в Вашингтоне. В своем привычном человеческом обличье восседал он в салуне, окруженной столь радостной для него атмосферой порока и разврата. Мимо то и дело сновали полунагие блудницы, зазывая клиентов в пропахшие дымом и ароматом чужих наслаждений спальни; за соседним столом, проигрывая только что полученное жалование, кутили солдаты; несколько неумелых танцовщиц, пытаясь на сцене придать своим движениям синхронность, показывали зрителям некое подобие канкана, а до слуха доносились до боли отвратительные звуки расстроенного механического пианино, вперемежку с нецензурной бранью. Опять какой-то «рыцарь» набрался в стельку и принялся всем доказывать свое мастерство кулачного боя. Впрочем, его достаточно быстро усмирили, и теперь он с видом побитой собаки сидел в углу, позволив какой-то распущенной девице утешить его задетое самолюбие.
Одним словом – люди. Что с них взять? За редким исключением они были ему отвратительны, но вот души… души были желанны, а потому он не без удовольствия наблюдал за тем, как они с улыбкой на устах по доброй воле шагали прямиком в Геенну. И он поощрял. Дразнил. Искушал, с презрением глядя на каждого, кто был вокруг. В преддверии войны, когда все силы свои им должно было направить на молитву и спасение собственной души, они с головой окунались в бездну порока, желая за несколько месяцев наверстать все то, чего были лишены всю жизнь. Демон криво усмехнулся, представляя себе, как во время «последнего суда» сползут с их лиц улыбки, и высшие силы огласят свой приговор: Ад!
– Ничего, я вас подожду, высшее зло всегда терпеливо, – прошипел он, потягивая из стакана ирландский виски. Хотя «ирландским» это кислое пойло можно было назвать с большим натягом, впрочем, как и «виски». Редкая гадость! Хотя, вкус был сносный, а вот резкий «аромат» раздражал необычайно, как раздражал и итог прошедшего дня.
Время на Земле Асмодей коротал неслучайно – было одно задание, с которым и ниспослано отродье Ада в Америку. Правда, гордиться ему было нечем, поручение сие было безнадежно провалено. А всего-то нужно было в зале, где заседал парламент, политическую провокацию устроить, дабы видные государственные мужи отвлеклись от нескончаемых обсуждений и, наконец, взялись за оружие, ибо сколько можно было воду в ступке толочь, оттягивая неизбежное. Казалось бы, что может быть проще игры на людских страхах и страстях: неосторожное слово здесь, избыток ненависти там, и вот они, росчерком пера, объявляют войну. Но силы небесные будто сговорились против своих извечных врагов, наложив печать на врата Капитолия, так что Асмодей даже попасть на заседание не смог, не то что набедокурить. Вот, пернатые выродки! Это был окончательный провал. А значит, "благое дело гражданской войны" несколько замедлит свой уверенный бег по континенту. Абаддон наверняка опечалится, хотя нет – взбесится. Однако демона ничуть не волновала чужая печаль в тот час, когда сам он был отнюдь не весел, находя успокоение в мысли о том, что среди людей он последнюю ночь. А с восходом солнца можно будет вернуться "домой" с докладом, на какое-то время залечь в своей пещере и отдохнуть от Земли со всей ее суматохой, беготней и войнами. Хотя... Когда это на Земле было спокойно?