Наташа на себе испытала, как не нравятся другим такие вопросы в лоб. Но тут она спасовать не могла.
– Да, боюсь, – спокойно ответила она. – Чего и от кого ждать сейчас, я знаю. А вас вижу третий раз за сегодняшний день, и еще не успела сделать выводов о вашей порядочности. Тут ведь человек человеку волк.
Похоже было, что он слегка опешил от ее честности. Но, собственно, сам задал тон их беседе. Герман откинулся на спинку стула и пристально посмотрел на Наташу. Он заметил, как учащенно бьется ее пульс в ямочке на горле, и уже хотел задать еще вопрос, но она его опередила:
– Вы не посчитали нужным представиться.
– А коллеги не сказали вам? Им я назвал свое имя.
– Нет, не сказали. Извините, просто неудобно как-то, не зная имени, общаться.
– Громов Герман Георгиевич. Теперь удобно?
– Да, спасибо.
– Продолжим. Все, что вы не хотите говорить, я узнаю сам. Проехали. Отвечайте только за свою работу.
Наташа кивнула.
– Итак. Мне нужна информация по объектам.
– Есть. Предоставлю.
– По подрядчикам?
– Есть.
– По цехам? По видам работ? По финансовой принадлежности?
Дальше Громов сыпал вопросами, а она только успевала отвечать, благодаря саму себя, что в свое время создала этот анализ, несмотря на то, что его никто и не спрашивал. Ей было интересно увидеть все связи, найти «узкие» места, представить, как это могло быть иначе.
– По трудоемкости видов работ?
– Нет.
Первый раз прозвучавшее слово повисло, как меч над ее головой.
– Как это «нет»? – удивился Герман. – Я уж думал…
– Эту информацию я могла бы получить из других источников. Но она никому не интересна, и объяснить, зачем мне это надо, я бы не сумела.
– Интересная ситуация… Ладно, я все понял. Не продолжайте. Теперь следующее: пока у меня нет рабочего компьютера, но есть свой ноутбук. Скиньте мне всю информацию на флешку, я в гостинице поизучаю ее.
Наташа достала из кармана собственную флешку и протянула ему.
– Возьмите. Здесь все, кроме последнего месяца. Предварительный анализ будет готов в пятницу до обеда. Окончательный – как только бухгалтерия внесет фактические данные. Примерно пятого – седьмого числа, в зависимости от дня недели.
Громов смотрел на ее тонкие пальцы, запястье, которое открылось из-за того, что Наташа вытянула к нему руку. Синие венки проступали сквозь бледную кожу.
«Какая-то она измученная, что ли. Сколько ей? Тридцать пять? Морщин не видно. Может, и меньше».