Заметив, что он разглядывает ее руку, она положила флешку на стол.
– Может, вам покажется несколько разноцветным изображение, но мне так удобнее. Кроме меня, никто не видел эту информацию.
– Очень интересно будет ознакомиться. Спасибо. Больше не задерживаю.
Наташа встала и повернулась, чтобы уйти, но Громов снова заговорил:
– Еще кое-что. Ваш рабочий номер телефона. Не могу же я звонить вашему начальнику каждый раз, когда у меня возникнет вопрос. А он обязательно возникнет после встреч с другими исполнителями.
Она назвала ему номер и вышла.
Спускаясь по лестнице, Наташа посмотрела на часы и удивилась: разговор с Громовым занял два часа. А свою работу она сегодня сделать не успеет.
«Сейчас меня порвут, как Тузик грелку. Разве Тамара Григорьевна упустит шанс пройтись по мне? И Зина будет поддакивать. А Ольга Александровна злобно поджимать губы. Вот ей-то что? Спокойно, только спокойно. Скоро конец этого дня, Таша ждет. Надо быть в норме».
Нажимая дверную ручку, Наташа, словно вдыхала последние капли кислорода, потому что потом будет только зловоние и смрад.
Она прошла к своему столу под утихающий стук пальцев по клавиатуре. Все восемь человек в кабинете смотрели на нее: начальница, ее зам – Татьяна Николаевна, Валя и Зина с другой стороны кабинета, Света у дверей, Ольга Александровна рядом с ней, Ирина и Ирина-младшая. Наташа села и потолкала мышку, пробуждая уснувший компьютер. Напряжение в воздухе было таким ощутимым, что казалось, достаточно одной искры, и все полыхнет. Не глядя даже на соседку напротив, Наталья начала проверять, сколько фактических данных осталось обработать бухгалтерии.
– Наталья!
Окрик Тамары Григорьевны заставил подпрыгнуть всех. От неожиданности Зина дернула рукой, которой держала чашку с чаем. Грязно-рыжий напиток выплеснулся прямо на документы, разложенные перед ней.
– Ох.. Бляха-муха! Чтоб тебя!
Она схватила тряпку и кинулась промокать бумагу, но все было испорчено. Глядя на эту суету, каждый радовался, что это не он сидел с чашкой в руке и чуть не «обделался» от крика начальницы. Началось дерганое хихиканье. Оно тихо расползалось по комнате, перерастая в хохот. Нервы Зины не выдержали, и она начала нести, как обычно, все подряд, за что и страдала потом:
– Что вы ржете? Цеховые письма же залила!
Смех только нарастал от ее горестных стенаний.