Так что я выбросила незнакомца из головы. Но он сам напомнил о себе. Напомнил тогда, когда я меньше всего этого ожидала.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Три года спустя
– Эрна! – донесся до меня заговорщический шепот. – Эрна! Иди сюда! Да сюда же, куда ты смотришь! Здесь я!
Я подняла голову и среди зеленой листвы и краснобоких яблок разглядела блеск золотистых локонов – таких же, как у меня. Только мои волосы убраны в косы, как и полагается уже сговоренной деве, а вот у Айлы, сестренки, просто перехвачены лентой. И вечно растрепаны. Дорна Линда выбивается из сил, пытаясь заставить Айлу вести себя как подобает юной ларре, но не слишком-то преуспевает. Бедной дорне и со мной-то нелегко пришлось, а уж сестренка – сущий сорванец. Улыбнувшись, я ухватилась за ветку и ловко вскарабкалась на дерево. Айла удобно устроилась, привалившись к стволу.
– Не боишься, что заметят? – захихикала она. – Донесут Свену, он и откажется брать тебя в жены!
Я запрокинула голову, зажмурилась от ярких солнечных лучей, проникавших сквозь крону.
– Не откажется! Он так долго ждал.
И в самом деле – долго. Почти два года. Столько прошло со времени сговора наших отцов, и отчего со свадьбой тянули, мне было неведомо. Но этой-то осенью, после сбора урожая, мы точно поженимся! Могли бы и раньше, в дни середины лета, вот только король объявил Большой совет и созвал лаэрдов в столицу. Давненько от отца не долетало вестей, уж не случилось ли чего? Писать длинные письма он не любил, так что получили мы с его отъезда всего одну коротенькую записочку, вот и все. В ней он извещал, что благополучно добрался до столицы, а еще – что король удостоил его великой милости и пригласил отужинать за королевским столом. Мама, прочитав, обрадовалась, а вот старая Грета, полубезумная бабка отца, стукнула клюкой о пол и проворчала, что ничего хорошего в этакой милости не видит, и что лучше бы держаться от правителей подальше. Но кто и когда слушал старую Грету? Разве что в детстве мы с Айлой долгими зимними вечерами сидели на низенькой скамеечке у ее ног и с восторгом и ужасом внимали рассказам о давно прошедших временах. От историй Греты стыла в жилах кровь и замирало сердце, но вскоре мама запретила нам выслушивать, как она выразилась, «глупые бредни», и нарушить запрет мы не осмелились.