Граф чуть приподнял руку, и бесшумно подошедший Сомов наполнил фужеры красным вином.
- Я предлагаю первый тост! - провозгласил граф. - За присутствующих здесь прекрасных дам!
Все (кроме мирно спящей графини Аделаиды) зашумели и потянулись чокаться. Я тоже приподнялся с места и протянул руку с фужером, неосознанно пытаясь встретиться взглядом (и бокалами) с юной Анной. Но граф, сделав целенаправленное движение, опередил всех, легонько ударил своим фужером о край моего и поверх звякнувшего стекла посмотрел мне прямо в глаза.
Когда наши взгляды встретились, что-то словно бы обожгло меня. Странная тревога пронизала всё моё существо, и сердце забилось быстрее. Глаза графа таили в себе чёрную бездну. Его зрачки немного расширились, и казалось, были готовы поглотить меня целиком. Он чуть приподнял край верхней губы, обнажив безупречно-белые зубы, и эта ухмылка была страшнее звериного оскала. "Малинов", - услышал я лишь мне предназначавшиеся слова. - "Ты совершенно уверен в том, что хочешь идти против меня? Ты осмеливаешься бросить вызов Тьме? Ты этого хочешь? А ты не боишься?"
Если достаточно долго смотреть в бездну, бездна станет смотреть на тебя, вспомнилось мне старинное мрачное присловье. Впервые я испытал что-то похожее на страх. Ведь я был практически один. До Москвы, до моих коллег и боссов из Организации было далеко... Несмотря на уверения Сефироса и Зиновьева, что они могут мне помочь даже дистанционно, сейчас верить в это было очень трудно. Неожиданно я осознал, что за этим чёрно-белым столом всем, в общем-то, всё равно, жив я или мёртв, кроме, быть может, юной дочери графа... Да и та, не исключено, строила мне глазки по указу отца - мало ли?! И осознавать такое было очень и очень неприятно и, пожалуй... страшно. Но тут же во мне проснулась злость, и прежний гнев окреп и стал чем-то вроде светлой ярости - да что я вам - запуганный холоп? Баран на бойне? Неужели ты думаешь, графёныш, что можешь вот так запросто решать судьбы и жизни людей? Да кем ты себя возомнил? Думаешь, никто не смеет пойти против тебя? Так вот он я - смею! За всех, кого ты застращал, замучил, похитил, погубил - я! Чтобы защитить людей от тебя и таких как ты - я здесь!
И тут я понял, что граф слышит меня. Слышит все последние фразы. Произносил ли я их вслух? Не уверен. Умел ли граф читать мысли? Очень вряд ли, ведь в таком случае дела обстояли бы куда хуже, да и не называл бы он меня фээсбэшником за глаза. Тем не менее, я отчётливо понимал, что Залесьев воспринял все мои воинственные заявления и сейчас исказил свои красивые черты в презрительной усмешке. Тогда я включил "истинное зрение" и отважно посмотрел графу в лицо. Что ж! Маски были сброшены. Мне было очень жаль Анну, но деваться было некуда. Я собирался в некотором роде рубить правду-матку прямо здесь и сейчас.