— Куда же мне пойти, а, — спросил он вслух.
— Куда захочешь… — вдруг раздался за его спиной негромкий женский голос.
Мальчик вздрогнул и обернулся. На серых рассохшихся досках крыльца стояла женщина. Очень… очень странная женщина. Она выглядела на фоне их дачного домика так же неуместно, как могла бы выглядеть картина из Эрмитажа на стене его увешенной плакатами девятиметровки в теткиной двухкомнатной квартире.
Женщина как будто сошла с иллюстрации к какой-то старинной книжке — лучшего сравнения Тимка не мог подобрать. Ее длинное, глухое черное бархатное платье с меховой оторочкой было перевязано широким пурпурным кушаком, вышитым золотыми нитями. Вытянутые концы темно-красных замшевых туфель загибались вверх. Легкое серебристое покрывало укрывало густые темные волосы, прижатое сверху тяжелым бронзовым венчиком в виде множества переплетающихся маленьких змеек с изумрудными глазами. Настоящая Серпентина, подумал Тимка. Как в сказке про золотой горшок.
Женщина смотрела на него и улыбалась.
— Тебе теперь все можно, — тихо повторила она. — Все, что тебе захочется.
Сначала Тимке отчего-то показалась, что женщина сказала это по-испански — Тимка второй год учил в школе испанский язык и мог уже иногда разбирать на нем простые фразы. Секундой позже он понял, что все слова были произнесены по-русски. Тимка просто слышал каждое слово как будто бы еще за мгновение до того, как женщина открывала рот.
Он тряхнул головой, но странное ощущение не исчезало.
Да я же просто еще сплю, дошло до него вдруг. В самом деле, это же только во сне можно засомневаться, на каком именно языке к тебе обращаются. Тем более что кроме русского, Тимка никаких языков никогда больше и не знал…
— Бывают такие сны, — на пробу сказал он, просто чтобы услышать собственный голос. — Когда я вроде бы уже проснулся и встал, а потом вижу в окне вместо парковки с теткиной машиной — всякие пейзажи. Очень необычные и яркие, совсем как ты сейчас. Но я всегда понимаю, что сплю.
Тимка действительно всегда это понимал. Он научился этому еще в детском садике, когда не мог уснуть в тихий час — вроде бы спать, а вроде бы бодрствовать, видеть цветные сны и наблюдать за ними со стороны, или пытаться ими управлять. Это была очень интересная игра. Он всегда ее любил.
Женщина покачала головой, и маленькие зеленые камни в ее венце заискрились: