Завтрак очень тихий, я чувствую напряжение со стороны приютившей меня семьи. В машине мы тоже сидим молча. Гробовая тишина давит на уши и заставляя кровь нервно бежать по венам и ускорять сердцебиение. Мне слишком тошно на душе, чтобы думать о том, как выгляжу со стороны. И только у самого входа в центр Люка обнимает меня за шею и я чувствую, как ее слезы стекают по моим щекам. Через двадцать минут я уже буду стоять на побережье совершенно чужого города и не знать, как поступить и как выбраться из всего этого кошмара.
Уэлн протягивает мне руку, он всегда делает так на людях, чтобы не испортить имидж правительственного агента. Но, даже в его рукопожатии есть нотка грусти и сочувствия. Люка быстро вытирает слезы с моих и своих щек, ее темные кудри развиваются по ветру, сейчас, она выглядит еще более уставшей и раздосадованной, чем обычно.
— Пожалуйста вернись к нам малышка, — шепчет она и ветер уносит ее тихие слова.
Я знаю о чем она просит. Все дети знают о чем просят их родители или опекуны перед входом это адское место. Но слов у меня нет я только молча киваю и чувствую, как ком подступает к горлу, словно я сейчас прямо тут исчезну и больше никогда не вернусь. Но я могу себя сдержать и жестко контролировать эмоции, потому что именно этому меня учил Уэлн — никогда не показывать слабость. Никому. Ни при каких обстоятельствах. Тем более в этом проклятом месте.
Дядя передает мой чемодан мужчине у входа, тот просит пройти с ним, там уже ждут меня. Как только дверь позади меня закрывается, я последний раз оборачиваюсь назад и вижу, как Люка, не сумевшая справиться с эмоциями, садится в машину, Уэлн аккуратно закрывает дверь с ее стороны. Дальше моя жизнь становиться похожа на старый фильм ужасов.
ГЛАВА 2. Объект строгого режима
Морское побережье встречает меня удивительной красотой, от которой тянет завыть. Это словно издевательство. Смертникам последний раз дают насладиться свободой. Правильно, зачем же им комфорт, когда можно отгородиться иллюзией реальности. Золотой песок и голубая кромка океана. Один из немногих уцелевших курортов. И шикарный, некогда дорогой отель. Витиеватая буква «R», все что осталось от названия. Но даже в ее золотом отблеске чувствуется обреченность.
Моя комната небольшая, в ней стоит кровать, телевизор, тумбочка и шкаф. Под ногами лежит огромный мягкий ковер. В ванне висят два полотенца, на полочке стоит мыло, шампунь, гель для душа и мочалка. Все абсолютно новое, по высшему разряду. Оправдывая старые пять звезд, оставшиеся на фасаде белоснежного здания.