Его личный информатор, умница и красотка донна Эстелла Ди Гальвез, особенно ценимая Себастьяном за полезные связи в Кастаделле, накануне отплытия «Восставшего» в Аверленд сумела передать важное донесение.
Из Кастаделлы, главного портового города Саллиды, вскоре выйдет торговый флот. Перечитывая список товаров, которыми предположительно загрузят трюмы, Себастьян внутренне ликовал.
Поживиться будет чем! Драгоценные халиссийские пряности, знаменитые дескарские кружева и шелка, редкостная белая древесина из Лиама, сотни галлонов свежайшего оливкового масла и золотистого виноградного вина из Саллиды, не считая самих кораблей – все это можно припрятать до поры на Тихой обители, а позднее выгодно продать контрабандистам на Суэльском архипелаге или на черном рынке Марбеллона.
Флот выйдет с полуострова примерно через месяц и направится прямиком на север, к холодным берегам Аверленда.
Чем дольше Себастьян жил на свете, тем больше удивлялся тому, что два таких разных государства сумели наладить весьма активную торговлю. В Саллиде вовсю процветало рабство, жестоко порицаемое Аверлендом. В свою очередь, раскрепощенные южане искренне считали северян замороженными ханжами, что не мешало им пользоваться новейшими разработками Аверленда в военном деле. Новый договор о сотрудничестве, над согласованием которого обе страны бились не один год, сулил обоим государствам ряд бесспорных выгод.
Саллида, ведущая вечную войну с соседней пустынной Халиссинией, отчаянно нуждалась в военной поддержке северян. Аверленд, расположенный в широтах с суровым климатом, испытывал острую необходимость в южных товарах. А потому между странами был подписан пакт с большим количеством условий, главный пункт которого звучал так: соблюдение мира и категорический запрет захвата граждан Аверленда в рабство.
Себастьян усмехнулся, бездумно водя пером линии по бумаге. Несмотря на подписанные бумаги, на невольничьих рынках Саллиды можно было отыскать немало светлокожих рабов, в происхождении которых не приходилось сомневаться. Более того, сами северяне нередко приторговывали своими же соотечественниками, нарушая все возможные законы Аверленда. Галиот ведь крутился в этих широтах не случайно.
Лицемеры всюду – с обеих сторон. Увы, Себастьян понял это слишком поздно, заплатив за жестокое прозрение собственной судьбой.