От этих слов бросает в жар. Чувствую, как липкая струйка пота течёт между лопаток. О боги. Мне показалось, или он на что-то туманно намекает?
Профессор Симпсон… А в мечтах – давно уже Дэвид.
Он тоже, очевидно, понимая, что сболтнул лишнего, предпочитает уйти от зрительного контакта, вновь углубившись в чтение отпечатанных на принтере страниц, над которыми я трудилась не один час. И трудилась, и грезила, поддавшись неудержимому потоку развращающих сознание мыслей, и даже сама ласкала своё девственное тело, представляя на месте своих пальцев – его.
Мне стоит неимоверных, ну просто титанических усилий отвести взгляд от этих чувственных губ, шепчущих слова, которые я сама с таким усердием и любовью набирала на клавиатуре, складывала во фразы, словно плела липкую кружевную паутинку… За окном значительно потемнело, но по стеклу всё так же текли дорожки осеннего дождя. А до конца второго раздела ещё несколько страниц. А потом обсуждение прочитанного, планирование работы… Иными словами, именно то, что нужно.
– Отлично, Кэрри, просто отлично. – Обратил ко мне своё идеально выбритое, с крупными чертами лицо. Не красавец, но я как раз и люблю таких. Что ж это за мужчина, которому хочется петь оды, посвященные его красоте?
Но… «Кэрри»?! Я не ослышалась?
– Да?.. Спасибо, профессор Симпсон, я старалась.
От его взгляда плавлюсь, вжимаюсь в стул, чувствуя, что вот-вот – и он тоже промокнет подо мной. Что-то такое проскальзывает в его взгляде, и я пугаюсь, уж не заподозрил ли профессор о ходе моих мыслей? Хотя, может, пусть уж лучше догадается. Я сейчас совсем не против, если профессор Симпсон, наплевав на строжайший запрет на личные отношения между студентами и преподавателями, отымеет меня тут же, на учительском столе, на кипе вордовских страничек с моим недописанным научным исследованием.
– Зря вы сомневаетесь в себе, мисс Кингстон. – Улыбается. Многообещающе так. – Вы способная девушка. Очень способная. Я верю, всё у вас получится, что бы ни захотели. Всё в ваших руках.
Если от слов можно получить оргазм – я его получила. Не в силах что-либо ответить на это признание, я лишь шумно и протяжно вздыхаю, быть может, выдавая себя с головой, но…
Но профессор Симпсон так и остаётся профессором Симпсоном, моим научным руководителем, который способен раздевать лишь глазами. Бросив взгляд на густые сумерки за окном, он вдруг бледнеет и принимается бестолково извиняться за то, что так непростительно задержал меня, увлёкшись чтением моих научных изысканий.