Спорить с этой богиней просто не было смысла, ведь если она что-то решила, то проще, пожалуй, смириться, что я в очередной раз и сделал. Но, к сожалению, на этом мои страдания не закончились. Сегодня Афродита была настроена решительно.
– Милый, а что на тебе надето? – все страдания мира отразились на лице моей матери. – Носить человеческое одеяние, это так... низко, даже для тебя.
Даже для меня? Вот она, бескорыстная материнская любовь. Ну что ж, я давно привык к тому, что все считают меня себе на уме. Знаю, что мама сказала это без злого умысла, просто ей трудно понять людей... в отличии от меня.
Быстро щёлкнув пальцами, я сменил потёртые джинсы и лёгкий свитер на белоснежную тогу, а вместо удобных кед на моих ногах оказались золотые сандалии. Ходить в таком виде, это пытка. А сандалии... про них даже говорить не хочется.
– Вот так, намного лучше! – одобрительно улыбнулась богиня любви, поправляя золотой венец на моей голове. – Пойдем, дорогой, скоро начнется пир.
Афродита ловко подхватила меня под руку и, не принимая возражений, направилась в огромный зал, где каждый день пировали боги Олимпа. Вы знаете, почему все мы выглядит как ходячее пособие по изучению мышечной ткани? Потому что, когда ходишь в золотых сандалиях, каждый из которых весит почти по десять килограмм, по-другому просто не может быть. Прибавьте сюда золотой венец, золотые наручи и золотые наплечные браслеты. По меркам землян я просто обвешан многомиллионном состоянием.
Сосредоточившись на собственных страданиях, я даже не заметил, как мы вошли в просторный светлый зал, свод которого был соткан из солнечного света, а вдоль стен тянулась гирлянды из негаснущих звёзд. Что может быть хуже, чем жить на Олимпе с четырнадцатью богами? Всё просто, это совместные завтраки, обеды и ужины.
Я постарался не обращать внимания на насмешливые взгляды богов, медленно двигаясь в сторону отца. Не знаю, почему он в отличии от всех остальных всегда спокойно относился ко всем моим странностям. Может, это слепая отцовская любовь? Хотя мне хочется верить, что он просто понимает меня.
Вообще я не часто жалуюсь. Нет, обычно я стараюсь находить во всем происходящем только хорошее. Видимо сказывается усталость, ведь скоро...
– Давно мы тебя не видели, – голос отца вырвал меня из лап задумчивой меланхолии и жалости к себе. Улыбаясь, он разливал по кубкам божественный некрат. – А где твой брат? – отец протянул мне один из кубков.