Улыбнулась. Получилось криво, но понадеялась, что и так сойдет. Незачем было портить настроение подруге.
Не сошло. Заметили. Кого я, в конце концов, пыталась обмануть – третьекурсницу Малесского филиала Имперской Академии Тайных Искусств, будущую шпионку при дворе или агента под прикрытием?
– Рассказывай, – с подозрением сощурилась Орини. – Я же вижу, что что-то не так.
– Практику в Краолльской Академии отменили.
– Так это хорошо. И сдавать ничего не надо. А могли придумать что-нибудь на замену. Помнишь, как тем летом бежали кросс по Приграничному лесу? Неделя без горячей воды, чистой одежды и теплой постели – только сухой паек, палатки, комары размером с кулак и упыри по ночам в кустах. Та еще «практика». А тут бал, – она мечтательно закатила глаза, прижимая к груди зеленый шелк. – Танцы...
Я скептически выгнула бровь.
Орини фыркнула.
– Ой, ну сдался тебе этот Краолл, Риш. Поедешь в следующем году.
– В следующем году поздно будет, – вырвалось невольно. – Надо сейчас… или замуж. За двадцать дней.
– Э-э, почему?.. Хотя нет, постой… – шелковое платье соскользнуло к ногам изумленной подруги. – Ты беременна?
Беременность – ага, конечно, что же еще. «Девушка», «скоропостижное замужество» – как говорится, продолжите ассоциативный ряд. Вот только в моем случае ответ был не столь очевиден.
– А то, – подтвердила я. Подруга с подозрением уставилась на мой впалый живот. – Как раз к двадцатилетию рожу.
– Ребенка?
– Смерть свою.
Орини нахмурилась.
– Ну и шуточки у вас, адептка Ши.
– Это не шутки, – и, увидев искреннее участие в глазах подруги, неожиданно для самой себя призналась. – Это семейное проклятие.
Рассказ вышел недолгим – сухое перечисление родственниц по материнской линии и четкая граница, разделявшая их жизнь на «до» и «после». Двадцать лет.
На женщин нашего рода было наложено проклятие. Замуж до двадцати – или в могилу. Никаких исключений. Лишь однажды двоюродная бабушка решила попытать счастья, оставшись незамужней – и умерла ровно в двадцатый день рождения. На похоронах, по рассказам мамы, женщины плакали навзрыд. Урок был усвоен, и больше никто не пытался ускользнуть от проклятия.
Бабушка, мама, тетя, сестры – все как одна выбрали жизнь… если ее, конечно, можно было считать таковой. В двадцать лет сложно сделать правильный выбор, особенно когда речь идет о человеке, с которым придется прожить до самой смерти, неразрывно связанной узами проклятия.