Никто не знает, что произошло там между ней и драконом, вот только вернулась она, неся в руках нечто странное, то, что потом стали называть Серебряным Сердцем, а дракона больше никто не видел, хотя нет-нет да пару раз в год замечали.
Нахмурившись, Лагерта впилась пальцами в подлокотники кресла.
— Вы хотите сказать, наша защитница убила дракона?! — возмущённо спросила жрица.
— Нет. Я всего лишь рассказала короткую версию сказки о том, как появилось Серебряное Сердце. Дальше ты знаешь. Келда призвала весну раньше, чем она обычно приходила, совершила ещё десяток подвигов и вознеслась…
— Теперь понятно, почему вас тётушка не любит. Ересь — она и есть ересь, — с презрением сказала Лагерта, с трудом удержавшись от того, чтобы демонстративно не плюнуть на пол.
— Кто знает, кто знает, — хмыкнула Хильд. — Вот только легенды говорят, что у Келды был сын, которого она оставила нашему ярлу. А он возьми да признай его сыном своим. Черноволосого, черноокого, как будто свалившегося из южных земель.
— Это на что это вы намекаете?! — едва ли не взревела Лагерта.
— Говорят, что у дракона, когда он превращался в человека, были чёрные волосы и тёмные, словно сама ночь, глаза. Поэтому он и не ходил среди людей, сразу могли его заметить. А человеческое тело слабое. Скажи мне, дитя, ты ведь прочитала то, что писала мне Сасса, да?
Лагерта снова почувствовала себя загнанной в угол, как совсем недавно в церкви Цветущей, вот только сейчас появилось стойкое осознание того, что бежать некуда, что её уже поймали и… ждут чистосердечного признания. Не зря же говорили, что от старухи Хильд ничего не скроешь. Поэтому, наверное, многие и боялись к ней идти за помощью, потому что без чистого сердца общаться с Хильд ой как непросто.
— Молчишь? — проскрипела старушка.
— А что тут сказать? Вы и так всё знаете, — вздохнув, ответила Лагерта.
За этот суматошный день она уже столько раз нарушила правила, столько раз сделала что-то, за что ей стыдно, что просто устала. Захотелось хотя бы попытаться снова ступить на путь благочестивой девы и исправиться.
— Знаю. По глазам видно. К Сассе не ходи, она тоже поймёт, чай не дурочка.
Герта вздрогнула. Как это — не ходить? Тётушка, хоть и была старшей жрицей, ночевала обычно в доме ярла. И значило это ровным счётом то, что вечером, за ужином, они пересекутся.