За ужином я умирала от голода. Руки дрожали так, будто не ела дней пять, не меньше. Голод был, он проснулся во мне, но не физический. Мысли путались, я отвечала невпопад, краснела, а потом думала о том, что теперь буду видеть Тима чаще, значит, и… Ничего это не значило.
Только то, что он и она решили пожениться.
— Это правда? — спросила я, глядя маме в глаза. Они у неё были такими красивыми, миндалевидной формы и насыщенно-голубого цвета, как у принцессы. Или прекрасной королевы. — И сколько вы вместе? Прости, но я должна задать этот вопрос.
— Конечно, дорогая. Не волнуйся, Тим сделал мне предложение буквально вчера, и я ответила согласием. Я знаю, что ты сейчас думаешь. Что я сошла с ума, что Тимофей Александрович намного меня младше…
Она продолжала оправдываться, кажется, я действительно смутила её, впервые в жизни, но сама думала совсем о другом. Я словно губка впитывала любую инфу о Тиме. Оказывается, у него отчество Александрович.
Больше за весь вечер я в общем разговоре не участвовала. Тим и мама смеялись, рассказывали друг другу интересные подробности прошедшего дня, а я чувствовала себя чужой. Поэтому находила утешение на дне тарелки. К счастью, я была худой от природы. Должно же было хоть в чём-то повезти!
Мама всё время мне в этом завидовала. Она не могла позволить себе и лишнего кусочка хлеба, но делала вид, что это мы с ней не можем позволить съесть пирожного.
И вот теперь в наши и без того сложные отношения вмешался Тим, ворвался ураганом и задурил головы обеим. Не он виноват, и всё же я твёрдо решила в ближайшие дни рассказать всё матери и попросить её не делать нас врагами. Потому что в ином случае быть войне, в которой не будет победителей!
Глава 2
— Ну, было и было, — легкомысленно пожала плечами мама, когда я всё ей рассказала. И о том, как мы с Тимом познакомились, о наших совместных мучительных днях и сладких ночах, о расставании и моих страданиях. Словом, всё до последней слезинки, чтобы мама не думала, что я вредничаю и не желаю ей добра. Или ревную её, как маленькая девочка.
Не её я ревновала , а Тима, но признаваться в этом не хотела. Меня этот гад отверг, год отравлял кровь страстью и нежностями, вперемежку с демонстрацией полного пренебрежения. Будь я не внутри ситуации, а рассуждала бы со стороны, непременно сказала бы: «Зачем вообще нужна такая любовь?»