Вернее, говорит тот, что вошел первым.
— Как видите, экземпляр еще жив. Даже относительно здоров, хоть и бесполезен теперь для моей задумки. Силу уже не привязать правильно. Считаю более целесообразным уничтожить.
Сердце почти замирает. Почти. Кровь… на полу, на губах, на лице… равнодушные жестокие глаза. Бывший когда-то родным голос. Голова взрывается от резкой боли, подкатывает к горлу тошнота, но она – надеется, по крайней мере, что не выдала себя ни стоном, ни жестом. Только не перед ним. Пальцы дрожат от желания вцепиться в чужую шею. Правду говорят – кого сильнее любил, того в один миг можешь так же неистово возненавидеть. Аррон Винтейра. Охотник за магами.
С губ срывается то ли стон, то ли рык, но она четко ощущает его отвращение и сожаление – относящееся, впрочем, не к ней, нет. К тому, что она для него стала бесполезна.
— Нет, — негромкий спокойный голос, от которого кровь застывает в жилах.
Снова. В который раз ей не повезло. Пришел поглумиться? Нет, этот не станет. Он… Она-то думала, что разучилась бояться. Дура, Рьяна, дура. Ничему тебя жизнь не учит.
— Это не только бессмысленно, но и безмерно глупо.
— Что вы?..
— Не зарывайся, гончая, — это сказано также спокойно, но в голосе чувствуется ощутимая угроза, — помни, кто ты, и кто я. Ты лишь исполнитель, бездарно проваливший свое дело.
— А ты раб!..
Слово слетает с губ, сопровождаясь слабым выдохом – понял, что сорвался, и пожалел. Да, милый, это тебе не дурочку-невесту за нос водить. С альконами не шутят. Альконы не прощают промахов. Странно – но в серебряной ауре нет следов гнева. Скорее – снисходительное презрение.
— Прошу… извинить меня… дайрэ…
Кланяется, что ли? Оба говорят, словно она здесь пустое место, но впервые ей совсем не обидно. Лучше бы и дальше не замечали, твари.
Тай-ссэ!
— Не извиняю, но вы и не хотели извиняться, тайр Аррон, — в голосе опять не прозвучало и намека на эмоции. Казалось, что алькону плевать на то, что здесь происходит. Впрочем, зная все слухи, что о нем ходили… Скорее всего, так и есть. Первый алькон не нуждался ни в чьих извинениях. Захочет – отомстит, нет – значит, повезло, и ты оказался для него слишком мелкой сошкой. – Раз для вас она бесполезна, то я забираю ее себе.
— Но приговор уже подписан, дайрэ Реинаррэ! – и столько возмущения праведного в голосе…