Ответом был поток не совсем приличных ругательств, но вслушиваться в них Вильма не стала, со всей прытью газели ломанувшись в первые попавшиеся заросли. На ходу набрасывая на себя Чары Невидимости и оставляя за собой отталкивающий, морочащий след – наполовину иллюзию, наполовину внушение в том, что догонять её нужно совсем в другой стороне.
Красавчик ругался почти так же классно, как пел.
Интересный молодой человек. Может быть повезёт, и они ещё встрется?
ГЛАВА 3
– Где тебя черти носят?!
Констанс Бёрш всегда отличалась внушительными габаритами и железной хваткой. Даже бойцовые отцовские псы, с которыми охотились на волков, рысей и медведей, твари, отличающиеся наисквернейшим нравом нравом, отнюдь не робкого десятка зверюшки, проявлявшие покорность только из-под палки и на поводке, и те пасовали, пытались скрыться в ближайшую щель, если на их пути вставала эта женщина. Даже отъявленные задиры-наёмники, нанятые отцом специально для охраны родового замка, из тех, кто продаст родную матушку и собственную шкуру за лишний золотой, даже эти закалённые и много повидавшие в жизни люди предпочитали с Констанс не связываться. Себе дороже. Лучше уйти с дороги, улизнуть.
У Вильмы шанса улизнуть не было. Констанс пришла по её душу и, судя по всему, эту самую душу она искала последнюю пару-тройку часов, что совершенно не улучшило её настроение.
Неотвратимая, как судьба, грозная, как палач, Констанс надвигалась, словно вражеский флагман под всеми паруса.
– Я спрашиваю, юная леди: где ты была? – низким голосом, с плотоядным прищуром прошипела мадам.
Вильма выпрямилась во весь свой рост, не слишком, признаться, внушительный, но и пигалицей её ведь не назовёшь! Пусть Констанс грозна, но и она не котёнок без когтей. И вообще, госпожа здесь именно она.
– Я всё ещё жду ответа.
Констанс остановилась, уперев руки в бока и взирая на девушку с высоты своего роста, который превышал рост Вильмы минимум на голову, но не исключено, что и на две.
– Ты забываешься, женщина. Я пока хозяйка своего замка и не обязана держать ответ перед своей служанкой. Ой!.. – визгнула Вильма, когда одна тяжёлая длань развернула её на месте, а вторая увесисто, даже через юбки, приложилась к её лилейному заду.
– Да как ты смеешь?!
Констанс прекрасно посмела. Ещё пару раз. Было больно и обидно, и возмутительно. Но больше – больно.