– Что именно? – вопросительно приподняла она бровь.
– Мой голос. Мою музыку. Мои песни.
– А ещё – серебряная арфа, шёлковые одежды и драгоценные перстни на пальцах. Неплохо нынче платят трубадурам!
– Да. Не со всех я беру поцелуями.
– Может, арфа – это хобби? И на самом деле ты обворовываешь несчастных путников, промышляя грабежом?
– Ты меня раскусила!
Он попытался её обнять, но Вильма ловко уклонилась от его объятий, змеёй выскользнув у него из рук и весело засмеялась оттого, что юноша выглядел искренне раздосадованным.
– Думаешь, так легко поймать Прекрасную даму?
– Трудная добыча выше ценится.
Он вновь попытался её схватить, и снова Вильме улыбнулась удача – она оказалась быстрее и проворнее. Подхватив длинные юбки, метнулась в очередную тень пролома и набросила на себя чары Невидимки.
Молодой человек, последовав за ней, застыл в растерянности, внимательно оглядываясь по сторонам, явно пытаясь сообразить, куда улизнула беглянка. Приглядываясь к кудрявому кусту бузины, небольшим зарослям акации. Заглянул за стены.
Вильма не шевелилась и старалась дышать как можно тише, чтобы не выдать своего присутствия. Скрывающий её кокон нужно было постоянно подпитывать, не забывая о чарах ни секунду, иначе они в тот же момент могли развеяться.
Незнакомец выглядел озабоченным и задумчивым. Вильма улыбнулась. Кажется, её затея удалась! Теперь дело за малым: нужно незаметно и неслышно дойти до заветного проёма, а потом нырнуть в заросли диких роз и – прощай, загадочный певец. Даже обидно, что всё так быстро кончилось.
– Попалась, птичка! – руки, неожиданно сжавшиеся на плечах, были горячими, а пальцы – неожиданно жёсткими.
Вильма изумлённо охнула. Чары соскользнули с неё в тот же миг, как незнакомец поймал её.
– Что?.. Нет! – она едва не задохнулась от возмущения.
– Да! – смеясь, кивнул молодой человек, толкая её к широкому стволу вяза, разросшемуся прямо посреди того, что некогда было комнатой. – Я тебя поймал.
– Ты не мог!..
– Не стану извиняться за то, что разочаровал. Обещаю, в итоге мы оба останемся довольны.
Вильма рассержено забилась в его руках в бесполезных попытках вырваться.
– Тс-с! Тише, птичка. Не бойся. Я тебя не обижу.
Его руки не были грубыми. Держал он Вильму крепко, так, что не вырваться, но при этом ни одним движением не причинил ей боли, даже случайно.