– Всего один поцелуй…
Она замерла в его руках, всем телом, каждой клеточкой кожи чувствуя странный ток и притяжение, что исходило от незнакомца. Шёлк под её ладонями был прохладный и гладкий, а мышцы под материей твёрдые, как камни – горячо разогретые камни.
– Всего один, – эхом повторила Вильма и не двинулась с места, замерев в кольце рук незнакомца, пока он склонялся над ней для поцелуя, с замиранием сердца предвкушая и, одновременно с тем, гадая, не обманет ли он её ожиданий?
Его дыхание слабым ветерком коснулось её губ, а потом она ощутила вкус их самих. Гладкость шёлка. Твёрдость сливовой кожицы. Первое прикосновение напоминало вежливое знакомство: мягкое, неназойливое, осторожное – так охотник боится преждевременной стремительностью спугнуть добычу, заставив её сорваться в бега.
Вильма чувствовала себя воском, оставленном на солнце, когда первые косые лучи несмело разогревают верхний слой, но вскоре ласковое их скольжение сменяется зноем; воск топится и тает – тает, делаясь послушным, гибким, мягким, липнущим к рукам.
Она подставляла губы под его поцелуи, запрокидывая голову, каждую минуту опасаясь, что незнакомец отстранится и всё закончится. Ощущения были упоительны, хотелось, чтобы они длились и длились. Ей не хотелось большего – ей вполне хватало того, что есть.
Разум вернулся к ней, когда его руки требовательно и жадно сомкнулись вокруг тонкой девичьей талии, прижимая к себе столь близко, что она почувствовала… почувствовала…
– Отпустите меня! – потребовала Вильма, от смущения гневно стрельнув в него взглядом.
К её величайшему облегчению незнакомец подчинился мгновенно. Хотя, даже будучи не слишком искушенной девушкой, Вильма чувствовала силу разгоревшейся в нём страсти, на её счастье незнакомый сладкоголосый певец был из тех, кто умел держать внутренних зверей на коротком поводке.
– Не бойтесь. Я вас не обижу.
– Я и не боюсь, – фыркнула Вильма. – Вот ещё!
– Меня вам и правда бояться не стоит. Но разве разумно красивой, юной девушке разгуливать одной?
– Не разумно, – легко согласилась Вильма.
Она редко возражала против очевидного.
– Но, на самом деле, я могу за себя постоять.
– Вот как? Интересно – как? – криво усмехнулся молодой человек. – Вздумай я всерьёз посягнуть на вашу честь или жизнь, вы бы уже расстались и с тем, и с другим.