– Грамотный? – повёл носом путник.
– Грамотный, ваше магистерство! Университет в Ствимлинде, – затараторил юнец. – А без грамоты нынче куда? Сплошное мракобесие кругом!
– Так что ж ты сам-то мракобесничаешь? – прожевав и выплюнув кляп, спросила ведьма.
Её уже привязали к столбу, обложили соломой, подложили под ноги дров. Сухие – лучше не бывает. Хорошо гореть будет! Путник поморщился. Симпатичная молодая женщина деловито подобралась к ведьме и, истово обводя лицо знаком святого Обода, заткнула рот ведьме новой тряпкой.
– А раз вы, стало быть, духовного ордена, каков я делаю вывод, на вашу одежду глядя, то благословите на богоугодное дело, – заявил студент.
– Я-то духовного, – буркнул путник.
– Вот я и вижу, господин рыцарь, – обрадовался мужичок с факелом. – Вы уж не томите, благословите, да мы её пожгём. Глядишь, уже завтра к утру за такое великое дело нас небеса дождичком порадуют!
– Вы как определили, что она ведьма? – спросил рыцарь.
– Да просто, ваше магистерство! Вот каждый солнец-день ходим в соседнее село в церкву, а она не ходит. Метла у ней, опять же, всегда новая, прутья ореховые так и блестят. Травами всех выхаживает. И от хворей не молиться велит, а мыться. С мылом.
Глаза рыцаря устремились к небесам, но тут же опустились обратно. Уж очень жгуче палило солнце, очень яро разгорелась над головами выцветшая к концу весны голубизна.
– И всё? – спросил он.
– С мужиками через одного переспала! Дитя вытравила себе, ууу, подлая! – взвился над деревенской площадью одинокий бабий голос.
И понеслось…
– Корову мою молока лишила! Вымя от её сглазу у моей козы спеклось! У меня вместо молока из груди одна вода, ребеночек схудал совсем! Как пела намедни, с неба птица мёртвая упала! Это ли не колдовство?! Сжечь ведьму!
– Сожгём ее, ваше магистерство, – сказал мужичок, поглядывая на угасающий факел.
А оруженосец подъехал к коню господина поближе, тронул стремя и шепнул:
– Господин Азенальд, они там поодаль сговариваются вас убить, чтоб не мешали суд неправый творить, так что, ради Блистающего, едемте отсюда поскорее!
Азенальд пустил коня прямо на мужика с факелом. Гнедому близость огня не понравилась, и он слегка взбрыкнул.
– Я, брат-рыцарь Священного Ордена Высокого Храма Азенальд Хадрифордский, прозванный Несокрушимым, заявляю, что без святого суда и присутствия лица церковного звания жечь женщину не дозволю! – вскричал рыцарь и обнажил малый меч.