— ЗАТКНИСЬ! Не смей ничего говорить! Ты лживая, подлая тварь! Ещё и хитрая сука! — я даже не успела опомниться, не успела ошалеть от его грубых слов, как он, ловко преодолев расстояние, быстро схватил меня за шею, с силой сжал горло и рывком вздернул на ноги.
Наши глаза оказались на одном уровне.
Мои, полные жгучих слёз.
И его.
Полные лютой ненависти.
***
Проткнул меня своим опасным, переполненным злобой взглядом, так что стало невыносимо больно! И я отчаянно забилась, задыхаясь, хрипя и хватая губами воздух, глядя в чёрные, поглощённые мглой глазницы смерти, что пришла за мной, чтобы окунуть в омут страданий. Вцепилась ногтями в сильную руку, царапая кожу, но тщетно. Даже не дернулся. Даже не моргнул! Но продолжал снова драть и душить своими ядовитыми, безжалостными прикосновениями, своим страшным, убивающим за секунду взглядом.
Его ладонь… острая и горячая… оставляла ожоги. Я думала это всё. Это конец!
Давид меня задушит.
Так вот, оказывается, для чего был устроен весь этот цирк с похищением!
Ради мести.
Ради долбанной, одержимой мести!
— Н-нет! П-позволь сказать! — глаза закатились, легкие горели в огне, а тело все слабело и слабело… Я перестала чувствовать руки и ноги, душу как будто выдрали из груди острыми когтями!
Зарычав, Давид с силой толкнул меня на диван. Так, что я ударилась головой о подлокотник. Схватилась за шею, хрипя, кашляя, жадно глотая кислород, пытаясь отдышаться, чтобы унять болезненный пожар в легких.
Тщетно.
Ни капли состраданий.
Ни грамма сопереживаний.
Даже и слушать не станет. Он, словно и вправду, не человек. А Дьявол.
Для которого моя боль — грань наслаждения.
— Как жилось, дрянь, совесть не жрала?
— Да-вид… — пытаюсь сопротивляться, мечтаю объяснить.
А он продолжает скалиться, будто озверевший волк перед нападением.
Доля секунды… и мужчина резко набрасывается на меня сверху, своим сильным телом, впечатывает спиной в диван. Хватает за запястья, заводит руки над головой, не позволяя даже пикнуть, или дернуться.
Сильный!
Невероятно сильный и безумно страшный!
Вот-вот и моё сердце разорвётся от ужаса, излившись в грудь кровавыми реками.
Наклоняется ближе, вынуждая зажмуриться, задрожать, как перед прыжком в кишащую змеями пропасть!
Вжимается в меня всей своей мощной массой. Колет бедром! И… твёрдым, острым членом, который я чувствую даже сквозь одежду, который набух и эрегировался от того, что мне до психоза страшно и до безумия больно.