И со временем ему даже понравилась свободная жизнь, необремененная обязательствами, и менять в ней что-либо Вознесенский не собирался.
Поэтому и шел он на семейное мероприятие с опаской – знал, что тетушки в покое не оставят. Торт, фрукты, наливка, французские духи в подарок – вооружен и готов к встрече.
Двери открыла мама – все такая же домашняя и уютная, какой Кирилл ее помнил с детства, в переднике с вышивкой, с рыжими кудряшками и доброй улыбкой, она едва доставала ему до плеча.
– Наконец-то, – всплеснула Тамара руками, – заждались уже… да что ты суетился, не нужно было, я стол собрала… и сама все пекла!
Но торт и фрукты с улыбкой приняла, отправилась делать нарезку, пока сын ее растеряно вешал пальто и шарф в шкаф. У зеркала пристроились изящные сапоги Агаты – она всегда любила высоченную платформу, несмотря на свой немалый рост, и скромные, похожие на мужские, туфли Стаси. Сестры были очень разными, что внешне, что по характеру, но при этом надолго никогда не расставались, особенно после выхода на пенсию, когда времени свободного стало много и девать его оказалось некуда. Вот разве что его, Кирилла, окучивать.
– Хорошего вечера, – с лучезарной улыбкой он вошел в гостиную, заставленную светлой, еще советской мебелью. Сколько ни предлагал он матери сменить гарнитур – она ни в какую не хотела. Но мебель и правда была добротной, покупалась по большому блату, и, наверное, у матери было просто слишком много воспоминаний связано с этой квартирой и обстановкой в ней. Она соглашалась на ремонт, даже окна и лоджию удалось переделать, новый пол постелить, но мебель была особым пунктиком.
Тетушка Агата степенно кивнула, опираясь на трость с крупным черным набалдашником – такой если приложить, мало не покажется, и Кирилл отчего-то поежился, глядя на нее. Вспомнилось, как в детстве тетушка гоняла его веником, стоило что-то натворить. Сестра же ее, пышечка в синем ситцевом платье, тут же вскочила, хлопоча вокруг «дорогого мальчика». Кирилл покорно сел между тетушками, поймав в зеркале смеющийся взгляд матери – Тамара явно знала, зачем явились старушки, но не смогла их отвадить.
– Как поживаете, тетя Стася? – Кирилл надеялся этим вопросом отвлечь от себя внимание – знал, что младшая из сестер была весьма говорлива, и отвести огонь можно было только так – позволить болтушке говорить без умолку.