Впрочем, я знала, что Рикольд не причинит вреда Виго. Если бы тогат планировал это сделать, то не дал бы мне воскресить любовь всей моей жизни в ту страшную самую первую Ночь Воздаяния Хвалы, которая до сих пор иногда приходила ко мне в ночных кошмарах. И в этих страшных снах финал был иным: освобождённое от внутренностей тело Виго помещали в усыпальницу, прозрачные стены которой, позволяли всем лицезреть единственного светлого бога, которым его прилюдно объявил Рикольд. Но этого не случилось! Виго был жив! Я невольно крепко сжала руку подошедшего ко мне паладина, словно так он находился под моей защитой.
– Вас что-то беспокоит, Госпожа моя? – спокойно поинтересовался Рикольд, от проницательного взгляда которого не ускользало ничего.
– Я всегда немного волнуюсь, выходя перед такой массой людей, – пробормотала я, всплеснв ресницами.
Мутная полуправда, скрывающая истинное положение дел. И Рикольд прекрасно знал это, но, кажется, нам обоим нравился спектакль, в котором мы с ним играли главные роли.
– Никто из этой массы не стоит ваших переживаний, Госпожа моя! – спокойно сказал чёрный тогат и, тонко улыбаясь, взглянул на Виго, а потом царственным жестом подал мне руку.
Мне бросилось в глаза, что к своему обычному чёрному одеянию Рикольд добавил массивную цепь с бордовым набалдашником в тон моего платья, в то время как в наряде Виго вообще не было бордовых тонов, словно мы с ним вовсе не были парой на все времена. По форме этот кулон напоминал мне окровавленное сердце. Впрочем, с моим живым воображением, таким ассоциациям нечего было удивляться. Я коснулась пальцами прохладной ладони тогата, и мы двинулись вперёд. Сегодня была знаменательная ночь, события которой за шесть лет обросли легендами, байками и несуществующими подробностями, – ночь победы в войне крови, Ночь воздаяния хвалы. Этот праздник стал священным и светлым для всех, поэтому отмечался с особенным размахом. Мы шагнули на помост тронного зала – я в центре, мужчины по краям, – когда под величественными сводами келенонского дворца прозвучало торжественное:
– Прославленная и могущественная уния маков и воскресший бог этого мира, Светлый Виго!
Помню, когда главный герольд шесть лет назад впервые провозгласил подобную формулировку, мне стало страшно: казалось, что эти слова крадут у меня моего возлюбленного, как бы отодвигая на второй план наши чувства и нашу земную природу. Виго тоже тяготила его новая роль, требовавшая участия в определённых ритуалах. Но дни шли за днями, на первый взгляд, не меняя ничего между нами. Хотя подспудно я чувствовала, как медленно, но верно сдвигаются оси жизней, подчиняясь хитрому механизму, запущенному кем-то, имеющим поистине дьявольскую изобретательность.