– Вы прекрасны в своём волнении, Госпожа моя! – тихо произнёс Рикольд, не поворачивая головы. – Но собравшимся ни к чему знать о нём. Для них вы – символ мира, стабильности и счастья.
Символ? Я кивнула, поспешив придать лицу выражение величественного покоя, с которым обычно выходила к гостям. Наш с Рикольдом двойственный союз, именуемый унией маков и провозглашённой Плетущим вместо прежнего триумвирата власти накануне решающей битвы в войне крови, по-моему, держался сейчас только на воле и могуществе чёрного тогата. Мои силы, всплеск которых разрушил мир нашего врага в отшумевшей войне, восстанавливались очень медленно. Правда, никто из живущих не догадывался об этом, благодаря ухищрениям Рикольда, которому я сейчас была обязана всем. Он ничего не требовал взамен и не злоупотреблял своим положением, но меня всё равно угнетал такой жизненный расклад.
– Я люблю тебя! – тихо прошептал Виго, слегка наклоняясь к моему уху.
Эти слова, окутали меня горячей волной счастья, тоже будто украденной у неумолимости перемен, и мы трое оказались перед замершей в восхищении толпой. Тут я ощутила, насколько был прав Рикольд. Все эти люди и нелюди смотрели на нас с восхищением, верой и, пожалуй, с долей священного ужаса. Я представила, как они видят нас со стороны. Бог-алиум могучий и мрачный, со светящимися зелёными узорами на теле и косой, чёрной змеёй расположившейся за спиной; сухопарый и стройный тогат, бледный и совершенный лик которого обрамляют белые волосы, а глаза похожи на синюю полночь с чёрными провалами зрачков; и, наконец, я – женщина с лютней за плечами, чья песнь трувера опасней двуручного меча, а магия крови тэев может отнимать и дарить жизни.
Тэй-трувер правящей унии, Госпожа маков, арходас Ираталь – так звучала моя «должность» здесь. И все эти громкие титулы, свидетельствовавшие миру о силах, данных мне, никогда не значили для меня ничего, но не считаться с ними я не могла, потому что они навязывали мне определённую роль, отказаться от которой можно было только расставшись с жизнью. Думая так я пропустила мимо ушей солидную долю речи Рикольда, обращённой к массам, которая начиналась словами:
– Жители славного мира, свободные от воли судьбы!
Оратор он был гениальный, хотя и не обладал даром трувера покорять сердца и порабощать таким образом услышавших его. После прозвучало ещё несколько речей. Представители всех рас и владыки городов старались всячески обратить на себя внимание и не скупились на подарки. Всё шло по заранее утверждённому сценарию, как принято на подобных торжествах, где-то к середине перетекающих в танцы. Это была моя самая любимая часть, потому что каждый танец открывали я и мой паладин. Для этого праздника я написала мелодию, похожую на немного осовремененную павану, которую часто танцевали «эльфы» на оставшихся в далёких прошлых сходках ролевиков. Но сейчас это было моим своеобразным признанием в любви, адресованным Виго.