И словно в ответ на незаданный вопрос распахнулась дверь и в комнату уверенным шагом вошла незнакомка.
ГЛАВА ВТОРАЯ
– А что, стучаться здесь не принято? – ехидно осведомилась я.
Незваная гостья не ответила. Она молча рассматривала меня, а я, решив тоже не стесняться, уставилась на нее. Красивая. Ухоженная, даже холеная. Гладкая белая кожа, густые светлые, почти платиновые, волосы, уложенные в сложную прическу из переплетающихся кос. Огромные зеленые глаза под тонкими дугами бровей, высокие скулы, изящный нос, пухлые губы. Невысокая, стройная. Длинное платье под цвет глаз, яблочно-зеленое, расшито причудливым узором. Возраст... а вот здесь непросто. Такой даме может быть как тридцать, так и сорок пять – запросто.
– Значит, вот какая ты, – задумчиво произнесла незнакомка, соизволив, наконец-то, открыть рот. – От матери в тебе почти ничего нет, слишком похожа на Анри.
Анри – это мой новообретенный папаня, стало быть, невоспитанная мадам, не удосужившаяся даже поздороваться, его супруга. Или дальняя родственница, из милости взятая в домо… ой, дворцеправительницы, хотя последнее вряд ли. Но догадку легко проверить. Я опустилась в кресло, закинула ногу на ногу и растянула губы в ухмылке.
– Надо полагать, я вижу дражайшую мачеху?
На безупречном лице выступили алые пятна.
– Я не разрешала тебе садиться, девчонка!
Вот еще, буду я спрашивать у тебя разрешения! Кажется, дама плохо понимает расстановку сил на текущий момент. Ладно, с удовольствием займусь просветительской работой.
– Мне не требуется разрешение неизвестно от кого в собственной комнате.
Мадам открыла и закрыла рот, потом опять открыла и выпалила:
– Ты разговариваешь с Анной-Терезой Ранлейской, урожденной княжной Арнейской, и должна обращаться ко мне «ваше величество»!
Ага, таки папанина женушка! Угадала!
– К чему такой официоз между своими, дражайшая мачеха? – промурлыкала я.
Анна-Тереза гневно сжала кулаки.
– Дерзкая дрянь! Да я тебя…
– Стоп! Давайте-ка кое-что проясним, уважаемая, – зло процедила я. – В гости к вам я не напрашивалась, и вообще о вашем существовании до сего дня понятия не имела. Мне от вас ничего не нужно, а вот вам от меня – очень даже. Так что ссориться со мной не в ваших интересах.
Такая мысль в светлую (во всех смыслах) голову мачехи, похоже, не приходила.