— Время ещё есть, до ночи далеко. Не первая ты Яга на моём веку, и все как одна не по доброй воле в Безымянный лес являлись. Пока у нас с женой в гостях побудь, в после, не беспокойся, проводим, обозначив начало службы, как положено.
— А вот и одеяльце. Луша и сбитенник наладила, вскорости милости просим за стол, — заставив меня поморщиться, вернулась, беспрестанно говоря, Василиса. — Отужинаем и можно к месту отправиться. Ты, Мироша, не волнуйся, сама займусь Ягой. Мне, ты знаешь, ночь и вьюга нипочём. Небо сегодня звёздное, ясное, мороз крепкий будет, хорошая примета для начала работы.
Что-то я о подобном не слышала, но выбора-то всё одно нет. Хмыкнула, вздохнула и позволила укутать себя в одеяло, завистливо оценив красоту Кащеевой жёнушки. Всем оказалась Василиса хороша — и нежным лицом с большими глазами цвета предгрозового неба, и кожей белоснежной, и статью... Да ещё косою толстой меня будто бы случайно хлестнула, развернувшись к мужу. Чую тем самым покусанным змеем местом, не быть нам подругами, хотя почему невзлюбила меня красавица, загадка. Теперь же и голосок у Василисы поменялся, став сладким, будто целый туесок мёда откушала, но меня-то не обманешь, не зря семь годков в академии провела, не таких видала...
— Хозяюшка моя, — улыбнулся жене Кащей. — Во всём ты мне помощница. Коли так, ужинайте без меня, вернусь к утру, неспокойно сегодня в царстве подземном. Вверяю гостью нашу твоим заботам полностью, тем паче, что ты, зорька моя красная, сама же и приглядывала за избушкой, дабы та не скучала в ожидании жилицы новой. Всё покажешь и расскажешь, заодно и скуку развеешь, со мной тут не особенно весело.
Хозяин дома ушёл, пообещав наведаться в гости в ближайшую седмицу, дабы убедиться, что я устроилась и смогла-таки договориться с избушкой, коя отличалась, судя по всему, скандальным характером. Вот и вся помощь... Василиса на прощание облобызала дорогого супруга, едва не всплакнув от нахлынувших чувств, помахала в замёрзшее окошко платочком и сделала вид, что вытирает им почему-то так и не пролившиеся слёзы. Убедившись, что Кащей на самом деле отправился в царство своё и не вернётся сейчас же, повернулась ко мне, уперев руки в бока, чем напомнила куклу, что матушка сажала на самовар.
— Разлеглась чего? Теперь-то уж притворяться хворой без надобности, пожалеть некому. Поднимайся и пойдём, небось, сама задерживаться не хочешь, чтобы силушки не лишиться. Правила для всех одни, должна и без моего совета знать.