Трескучий мороз будто только меня и ждал, набросившись ещё сильнее, чем днём. Кусал щёки, трепал холодным ветром овчину, пытаясь забраться под неё, обиженно сбивал с ног, а я улыбалась... Небо и впрямь было ясным, приветливо сверкая множеством звёзд, а тропинка сама стелилась под ноги, и так легко мне стало, будто дома оказалась, в тепле и уюте родительском. Давно умерли все родные, оставив одну на этом свете, но такими ночами казалось, что они смотрят сверху, одобрительно кивая или, напротив, недовольно покачивая головами.
Мелькала впереди серебром одежд Василиса, которую и ветер, и снег словно облетали стороной, торопливо уступая путь, а я никак не могла налюбоваться небом, отставая всё более. И не сразу заметила, что уже не иду вперёд, а качусь назад, кем-то схваченная за тулупчик.
Недовольное, но тихое, будто ласковое, рычание, раздавшееся со стороны похитителя юных дев, сообщило, что настойчивый ухажёр не совсем человек. Пусть даже оборотень, а не дикий зверь, изрядно проголодавшийся, но и я не лыком шита. Применив одно из самых простых заклинаний, которыми мы распугивали говорящих котов, повадившихся рассказывать свои сказки на дубе под окнами женского спального корпуса, не давая заснуть до утра, злорадно ухмыльнулась: «Знай наших». Обернулась, ощутив необычайную лёгкость движений вследствие возвращённой свободы, и умилилась красоте, которою нечаянно сотворила. На тропинке сидел огромный белоснежный волк, моими стараниями покрывшийся золотистыми искорками, что сбегали вниз, растекаясь по снегу, словно вода, но после вспыхивали на шкуре снова, стоило оборотню недовольно потереть лапой морду.
Порадовалась, что не стала атаковать, а лишь использовала эффект неожиданности и яркого света, который, как известно, звери не особенно жалуют. Кого угодно ожидала увидеть, но о подобных разве что в книгах читала — духах леса зимнего, что в облике волчьем людям заблудившимся являются. Помогают, выводя на дорогу и не позволяя замёрзнуть. Знать, не так уж плох этот лес, коли и мне повезло духа-спасителя встретить. Могла и ошибиться, приняв оборотня за другое существо, но всё одно, не страшный он.
— С тебя бы картины писать, красавец какой. Можно? — протянула руку, нисколько не сомневаясь в том, что меня понимают и зла не желают, уж больно выражение морды у волка было удивлённо-обиженное, да и не покусал, хоть имел такую возможность. — Куда ж ты меня решил уволочь? Играл али уберечь от чего хотел?