— Там... Там гиена! — подбегая, закричала чуть ли не из последних сил.
— Не трусись! — схватившись за копье, отскочил от костра бородатый человек, впопыхах я толком и разглядеть-то его не успела.
— А я и не трушусь, — проговорила с какой-то обидой.
— Гиена ни за что к огню не приблизится, — отойдя на два шага и уткнув конец копья в землю, унылым тоном пояснил он. — А начнёт светать и вообще в свою нору уйдёт.
— Знаю, — устало склонившись, и хватаясь за бок, я пыталась отдышаться.
Мой же спаситель ближе подошёл, и я наконец-то лучше рассмотреть его смогла. Одет он совсем по-крестьянски был, обут в плетёные сандалии, хоть и молодым выглядел, да непомерно заросшим. Приглядевшись к его оружию, я поняла, что это и не копьё совсем, а простой посох погонщика овец скорее. Сам же он пастух, наверное, ещё с утра свою отару на городской рынок отогнавший и домой теперь возвращающийся.
— А ты... ты не из нашенских будешь... — как-то пугливо-протяжно произнёс он. — Поди, потерявшаяся хозяйская рабыня?
— Нет, — задумчиво покачала я головой. — Наложница... Беглая... — почему-то решила признаться.
— Вот как... — во вспышке пламени его глаза странно блеснули, пока он окидывал меня пытливым, но совсем не похотливым взглядом, впрочем, много дней и ночей находясь в шкуре наложницы, я к любым уж взглядам как-то попривыкла. А в жизни же этого простого парня, похоже, женщины ещё были далёкими и загадочными существами, изредка приходящими с другой половины дома. Такой не тронет...
— Что, выдашь меня? — вопросительно с неким сарказмом ему бросила.
— Я не доносчик, — обижено отозвался он. — Погрейся, подремли у костра до утра, а там и иди куда шла!
— Тогда чуть притушил бы ты его, — греясь, вытянула я руки над огнём. — Издалека отблески видно. Беглая всё же я...
— Ладно, — угрюмо поворошил он багровые головёшки посохом.
— А сам куда возвращаешься? — спрашивая, чтобы больше согреться, присела я поближе к костру. — Родичи есть?
— Они болели долго, ухаживал… А теперь брат вот только и остался, да далеко он от меня, ещё раньше в городские стражники нанялся… Я же ушел из дому и в работники к богатому соседу подался. Вот теперь и гоняю на базар его баранов... — рассказывал он как-то сбивчиво.
— Слушай, — резко остановила я его повествование, потому что у меня почему-то нос зачесался, возможно, от внезапно зародившейся умной мысли в ещё кружащейся от быстрого бега голове. — А пошли со мной?