Тянет рассмеяться. Сдерживаюсь. Однако…
Беру своего спутника под руку и прислушиваюсь к музыке. Как только монарх с Лавин Грёжес, отправившиеся открывать танцы, вернутся, можно будет и нам развеяться.
— Потанцуем? — спрашиваю Мага с иронией, ясно дающей понять, что спектакль, разыгранный племянницей виконта, занятен, но приелся.
— Несомненно, — склоняет он голову, позволяя разглядеть искорки веселья в глубине своих тёмных глаз, где радужка по ободу мерцает яркой синевой. — На сегодня я твой единственный кавалер на все возможные увеселения.
— Вы не можете уделять внимание одной даме, — заявляет молодая мисс, всем видом выражая злость по поводу игнорирования своей персоны.
— Почему же? — ироничен Маг.
— Это проявление дурного тона! — высокопарно заявляет девушка.
Тот, кого обвиняют в незнании норм великосветского этикета, подаётся ко мне и вопрошает громким шёпотом:
— Я настолько плох, Ал?
Вместо дочери на провокацию реагирует вдова, возмущённо воскликнув:
— Господин Разов!
— Да, Виолетт? — неформальное обращение.
Родственники? Гляжу на него, затем на неё. Или?.. И какого тёмного засосало под ложечкой?!
Недовольная аристократка снимает с руки веер, разворачивает его и начинает усиленно обмахиваться, ядовито цедя сквозь зубы:
— Вы в приличном обществе! Не опускайтесь до куртэзе! — презрительно-высокомерный взгляд вдовы направлен на меня.
Иноземным словом тут величают падших мужчин и женщин, к тому же лишённых великосветского лоска. Желает задеть и унизить меня, намекая на статус жрицы? Внешняя презентабельность данной снобки явно не признак высокого статуса. Истинная аристократия знает пределы дозволенного.
Кое-кому, впрочем, выпад вдовы пришёлся сильно не по душе. Маг продолжает улыбаться, хотя синий ободок в его глазах светлеет до льдистой бесцветности, порождая в моей душе ужас, какой я и в худшие времена не испытывала. Инстинктивно цепляюсь за оберег, вплетённый в ожерелье. Черпаю оттуда силу. Слава богине Амун, волнение напрасно: тёмные эмоции моему спутнику удаётся сдержать. А вот слова…
— Вы правы. Опускаться не стоит, — он отворачивается, всем видом давая понять, кому именно следует позаботиться о своей репутации. — Потанцуем? — тянет меня за собой, игнорируя оскорблённую вдовушку.
Ощущая согревающее тепло, исходящее от широкой ладони, бросаю взгляд на надменный профиль идущего рядом мужчины. И улавливаю в себе нечто новое. Пусть не особо задел выпад вдовы, было непривычно оказаться под покровительством другого человека. Никто и никогда не проявлял обо мне заботы, не заступался и не поддерживал вне стен обители.