Вторым листком оказалась копия путевого листа, где говорилось, что девушка родилась в Южной провинции и прожила там последние двадцать четыре года, никуда не выезжая. И лишь месяц назад решила перебраться в столицу. Здесь же было и словесное описание, бегло просмотрев которое, я облегченно выдохнула. Никаких особых примет, заметных с первого взгляда у Камиллы не было. Замыкало тощую папку рекомендательное письмо от некой госпожи Ванессы Торн, у которой девушка работала целых шесть лет сначала горничной, а потом экономкой.
- Готова? - мужчина всё время, пока я читала бумаги, простоявший у окна спиной ко мне порывисто обернулся и в несколько быстрых шагов оказался рядом, - тогда пошли, пришло время встречи, а граф очень не любит ждать!
И он протянул ко мне руку, очевидно, желая снова схватить за локоть. Я торопливо вскочила и уклонилась от наглых пальцев. Да, сейчас мне придется делать то, что он скажет, но это вовсе не означает, что я буду стараться понравится его хозяину. И что покажусь ему подходящей. По крайней мере, я сильно на это надеялась.
Мы покинули комнату и через несколько десятков шагов, выйдя из небольшого коридора, оказались перед богато украшенной высокой дверью, в которую господин Онтазар осторожно постучал.
- Камилла Риден, ваша Светлость, соискательница на должность горничной! - сообщил он. И когда из кабинета что-то ответили, посторонился, пропуская меня вперед.
Когда за спиной закрылась массивная дверь, оставляя меня с хозяином кабинета, я осторожно перевела дыхание и робко шагнула вперед. Моя семья была довольно состоятельной и мне приходилось бывать в разных домах. Нас, дочерей торговцев, конечно не выводили в свет, как девушек первого сословия, но и мы имели право бывать на праздниках, которые устраивала гильдия дважды в год: осенью, на праздник урожая, и весной. Отец говорил, что эти гильдейские приемы часто не уступали в пышности и настоящим балам, что давал во дворце Его Величество Иоганн V. Иногда в качестве дорогих гостей на купеческих праздниках появлялись и аристократы, так что мне уже приходилось видеть людей, считающихся элитой любого общества. Но то в наполненном людьми зале, когда рядом со мной был отец, а не наедине, в незнакомом доме, да ещё и тогда, когда меня вынудили назваться чужим именем.