- Вы представляете, - соловьем разливался поверенный, ведя меня в комнату, где мне предстояло жить, - насколько восхитительно это изобретение: больше ни каких обсуждений господина и его семьи на кухне, никакой не вытертой пыли или плохо отмытых тарелок! Магия Темных удивительна! Она следит за тем, чтобы все положения договора были исполнены слово в слово! Причем не только со стороны слуг! Если господин, например, откажется оплачивать отработанные тобой дни, он тоже будет наказан, но, конечно, гораздо мягче чем нарушивший договор слуга!
Я снова коснулась ненавистного браслета. О, за время, прошедшее с того момента, когда я по собственной глупости согласилась его надеть, я на собственной шкуре испробовала: каково это - нарушить один из пунктов договора. Становилось понятно, зачем господин граф в моём присутствии зачитал его вслух после того, как артефакт жадно впитал в себя мою кровь, на несколько мгновений засветившись ярко-алым. Стоило мне забыть заменить воду в одной из гостевых спален или не слишком аккуратно заправить постель, как браслет сначала нагревался, предупреждая меня об опасности, а если в течение четверти часа я не исправляла недоделанное, пускал по телу волну боли. Как пояснил мне поверенный, всего волн было десять и их количество зависело от того, какой именно пункт договора сейчас нарушался. За мелкие провинности вроде небрежности или забывчивости наказание ограничивалось двумя уровнями боли, а вот за попытку рассказать недоброжелателям господина тайные сведения о нем можно было получить уже пять. Наиболее сурово каралось воровство, причинение умышленного вреда господину и его близким и отказ выполнять пожелания "особого гостя". Что это за гость и какого плана могут быть эти самые пожелания в договоре, который я в первую же неделю, столкнувшись с наказанием проклятого артефакта, выучила наизусть до последней буковки, не было не слова. А старшая горничная, к которой я имела неосторожность обратиться за разъяснением, лишь туманно пообещала, что "я его обязательно узнаю, когда встречусь".
Я снова вздохнула и начала перекладывать бельё в большие корзины, сортируя по цветам и типу тканей. Отношения с остальными слугами, не смотря на все мои попытки сблизиться, так и остались довольно прохладными. Нет, девушки мне не грубили или, не дай Светлая, не устраивали пакостей, они просто не подпускали меня близко. Официальные пожелания доброго утра и приятного аппетита, молчание за общим столом во время обедов, отстраненные ответы на любой мой вопрос. Я словно была чужачкой в большой семье и хотя никто не говорил об этом на прямую, все, казалось, знали, что я не задержусь в этом доме надолго, а значит и дружить со мной незачем.