- По рукам! – заявила я.
Мы пожали друг другу руки.
- Можешь приступать, - предложила баба Ная. – Раньше начнёшь - раньше закончишь.
И пошла по дорожке к дому, мурлыкая себе под нос: «Улыбайся, улыбайся, невесомости поддайся, и - улыбааааайся»…
Я плюнула, взяла вилы и пошла на баррикады.
***
Копать оказалось не так уж и тяжело. Растения хорошо окучили, грядки возвышались над междурядьем почти на полметра. Берешься за стволик, поддеваешь вилами, оп-па – корешки кверху. У топинамбура сочные клубни, можно есть сырыми, можно жарить, как картошку, квасить, как капусту, что-то ещё с ними делают. Для похудения хорош, говорят. Особенно, если ничего, кроме топинамбура, полгода не жрать, - похудеешь с гарантией.
Я копала, копала и копала. Пришёл кот. Покрутился рядом, сказал глубокомысленно:
- Мнэ-э… беда! Попала ты, дурная. М-да, попала.
Я разогнулась, вогнула вилы в рыхлую землю.
- Тебе наподдать?
Кот презрительно дёрнул хвостом и удалился, демонстративно неспешно, задрав хвост трубой. Швырнуть в него шлёпком так и тянуло, но я сдержалась. Мало того, что кот, так ещё и робот. Что зазря обижать!
Я хотела копать дальше, но вдруг заметила, что времени прошло, оказывается, порядочно. На двор спустились лиловые сумерки, небо налилось ало-золотым закатным светом. Вот бы влезть на крышу, посмотреть, как заходит за вершины древних елей солнце! Но, разумеетсЯ, не сейчас, сейчас, судя по небу, оно уже закатилось.
Я отволокла тачку с клубнями к сараю, там сгрузила добытое и распихала по ящикам. Потом сгоняла тачку за мешками с ботвой. Уф. Выкопала половину ряда, даже чуть больше. Так, по полряда в день, за двенадцать дней управлюсь. А то и раньше. И – домой, домой, домой!
Двенадцать дней в начале лета – не всё лето, можно пожертвовать.
Так наивно я тогда рассуждала.
Приятно после физического труда принять душ, выдуть литр домашнего кваса с совершенно обалденным хлебным духом, заесть оладушками со сметаной и завалиться в чистую постель!
Баба Ная снова куда-то ушла, я в доме осталась одна, и мне бы бояться, столько в тишине обнаружилось вдруг стуков, скрипов, звуков, но страха не было ни капли.
Как будто я…
Как будто всю жизнь бродила не известно где, а сейчас вернулась домой…
Я сердито прогнала неприятную мысль: никуда я не вернулась, мой дом – Камышовая улица-тринадцать, квартира тринадцать. Выкопаю проклятый топинамбур, уеду и даже не оглянусь.