– Возьми его, Сэм.
– Это еще зачем? – ощетинилась я, чувствуя, как замерзли босые ноги на плитке.
– Возьми и ударь, – кивком он указал на кровянистый кусок плоти, пронизанный тонкими жировыми прожилками.
– Ни за что не стану этого делать.
– Будешь, Сэм. Давай.
Я с трудом оторвала взгляд от сверкающего лезвия. Как в тумане протянула руку и сомкнула пальцы вокруг рукоятки. Она была чуть теплой после руки Джоэля. Я обратила внимание на то, какие длинные и сильные у него пальцы, как уверенно он держал нож. Сколько раз он сам делал так? Втыкал лезвие в беззащитное тело? Его глаза возбужденно блестели, когда он смотрел на меня, стоя чересчур близко. От шелковой рубашки пахло уже знакомым мне парфюмом. Я сглотнула, заметив, что и у него подпрыгнул кадык.
Покрепче стиснув пальцы, я неловко ткнула кончиком ножа в мясо. Остро заточенный, он легко вошел и вышел обратно, оставив на темно-красной поверхности небольшой узкий разрез.
– Это все, на что ты способна? – спокойно поинтересовался Джоэль. – Ты так слаба?
Я пожала плечами. Тогда он вдруг оказался за моей спиной, одной рукой обхватил меня поперек груди и прижал к себе, как заложницу, а другой – накрыл мой кулак с рукоятью ножа. Я задохнулась от неожиданного обжигающего жара его тела, разлившегося по моей почти обнаженной спине, от звука мужского дыхания над моим ухом, от того, как плотно, каждым изгибом позвоночника, я притиснута к телу Джоэля. Никто прежде не трогал меня так, не нарушал столь непозволительно личного пространства и не прикасался до такой степени по-хозяйски к моему телу. Казалось, Джоэль вобрал меня в себя, поработил меня, сделав нас единым целым.
Управляя моей рукой, Джоэль сделал сильный взмах и всадил нож в кусок мяса. На мое лицо и грудь что-то брызнуло, то ли кровь, то ли мясной сок, я охнула и машинально облизала губы. Джоэль снова размахнулся и снова ударил моей рукой. Лунки в мясе оставались глубокие, кончик острия доставал до самой столешницы. Я почувствовала, как внутри меня кипит кровь. Звук разрезаемой плоти, ощущение ее сопротивления, своих напряженных мышц, запах Джоэля, интимное прикосновение его тела – все слилось для меня в единый вихрь, пьянящий и лишающий собственного Я.
– Не смей больше никогда направлять обиду внутрь себя и на себя, Сэм, – прошептал он мне на ухо, и в животе у меня так резко сжалось, что я откинула голову ему на плечо и растерянно застонала. – Никогда больше не смей быть жертвой.