Выхватив телефон из кармана, он нашел в телефонной книге номер Ольги Ивановны и уже собирался набрать его, но отказался от этой идеи. Еще не хватало, чтобы он участвовал в назначениях и переводах! Один раз распорядился, и хватит! Он снял с себя ответственность. Еще решат, что новенькая, неумеха и слезливая дурочка, – его протеже! Регистратуры ей не видать! Тут он будет ее наблюдать каждый день, пока с него не снимут эти неприятные обязанности. Нет уж, пускай в смену с Зубриным работает – тот, по слухам, любит молодых неумех, особенно обожает их натаскивать, повышать их профессионализм, и, подумав об этом, Савинов скривился… О Зубрине рассказывали многое, и не всё хорошее. Олег Зубрин не горел на работе, был обычным врачом. Пытался защититься и не сумел. И это не слишком волновало Савинова. Если бы Зубрин защитился, то наверняка его, а не Савинова бы назначили на место главного.
Пройдя в свой кабинет, он закрыл дверь и рыкнул на сунувшуюся к нему в кабинет секретаршу Аню:
– Не надо мне кофе. Не надо чаю…
Девушка только и успела рот открыть. Кивнув исполняющему обязанности, прикрыла дверь.
Савинов уставился на репродукцию Айвазовского. Волнующий, тревожный водный мир, красивое небо и почти погибающий в бушующих волнах растрепанный, но все еще держащийся на плаву парусник с командой. Так и его мир… разорванный на части еще в самом начале, плохо, криво скроенный, скрепленный и выстраданный. Этот его мир держался и боролся, прежде всего, с самим собой.
Надо позвонить Эмме. Надо попробовать устроить судьбу мальчишки, и для этого надо набрать Веру Валентиновну, а еще – соцзащиту. Если и приют, то самый лучший, третий. Но возьмут ли?! С такими диагнозами мальчишке прямая дорога в специализированный детский дом. Но сначала долгая борьба и больничный дух, будь он неладен!
Чтобы немного отвлечься от нерадостных мыслей, Савинов принялся вспоминать что-то хорошее из собственной жизни и вспомнил: у него есть дом, квартира, есть даже маленькая радость – собственный катер, и даже есть новая машина.
– Я – обычный, как некоторые тут говорят, перспективный, в некотором роде, холостяк. У меня «золотые руки», и надо всё же позвонить Эмме…
Раздался звонок, и Савинов поднял трубку, всё так же поглядывая на репродукцию, мечтая о настоящем море, шхуне как минимум и о том, что если и есть где-то Бог, то он точно должен вспомнить о нем, Савинове, и помочь ему участием в судьбе мальчишки.