— Конечно. Не справляюсь я один с этим всем, и с отчетами тоже, не разгрести уже…
— Но ты же закрыт? Отчёты нулевые? Иначе и невозможно — пришлось бы на каждого карту заводить?
— Конечно, нулевые. Но их столько!
— Символически же? Если везде лишь прочерк поставить — занудно, но думать-то не надо?
— Просто очень много. За помещение, за оборудование, всё вычислять. Там не нулевые. Водки выпить, что ли… Правда, как потом домой добираться? Пешком.
— На такси. Меня высадишь, а сам потом пешком, с моего района в свой. Только за машинку страшно.
— Не, на такси ты поедешь, а я просто пешком.
— А если таксист воспользуется тем, что я пьяная, изнасилует?
— А ты на него чихни, и скажи, что только вернулась из Италии…
— Однокурсники зовут летом в Тверь. В августе. Я не хочу. Да пошли они! Правда? Ой, как я стал грязно ругаться, не был я таким.
— Правда, если ты не хочешь. Только почему? Ты же их любил вроде? Погоди… приедут? Наши? Я бы сама поехала, если бы тех увидеть. Даже без Кати. Хотя… а, да, это же не сбор всей общаги, это именно твой курс. Тогда я, может, и не знаю никого. Да и иностранцы не приедут, всё равно. Кстати, наши тоже хотели собраться — писали в январе, а потом молчок, скисло всё. Но ты-то отчего не хочешь?
— Не хочу… Никуда. Во-первых, оставлять семью, — а вдруг с бабушкой что? Во-вторых…
— Нет, во-первых, это «вдруг у меня зуб какой заболит — а тебя нет!»
— Точно! Ты гений! Гения… Так им и скажу!
Она расслабленно болтала, сидя в кресле. Приятно ощущать себя такой, попавшей в нужный образ — джинсы, пуловер «оверсайз» — с виду совсем пуританский, лишь при ближайшем рассмотрении и касании — легко открывающий плечи и кружевное бюстье без бретелек. Ну, нет у неё других! Глухие воротнички просто душат, а в шаль замотаться придётся по любому, так зачем эти удавки. Зато получился образ девчонки-студентки — подруги, а не соблазнительницы. Она еще и волосы стянула скромным хвостом. (Ведь этот свитер так подчеркивает шею, да и серьги с золотистыми цитринами выглядят эффектнее…) Заговорилась, и удивилась, когда он вдруг оказался позади неё, когда его ладони оказались у неё на плечах. Теперь отметила, что он еще до того убавил свет; тщательно вымыл и без того чистые, прокварцованные, побывавшие в стерилизаторе, руки. Обрадовалась, но не так сильно, как должна бы. Не успевает мозг реагировать.