По этим внешним лестницам со всех этажей загадочного здания тут же стали спускаться невесть откуда появившиеся люди, - негромко, но весело переговариваясь между собой.
Женщины были одеты в элегантные шёлковые платья времён НЭПа, с ярко-накрашенными губами, мужчины - в чёрные костюмы или смокинги и белые рубахи.
"И как же они не бояться упасть? - с ужасом подумала Анна Семёновна".
А люди смело переступали по деревянным колышкам, торчащим из стены загадочного здания. Перила на "воздушном" лестничном марше почему-то отсутствовали, и женщины цепко держались за стену, чтобы хоть как-то сохранить равновесие.
Анна Семёновна оказалась права: некоторые из спускающихся женщин, поскальзывались и летели кубарем вниз, - на земляную насыпь. Их модные платья задирались, обнажая пышные шёлковые панталоны на резинках и толстые ляжки. Но женщины почему-то не сильно огорчались: как ни в чём не бывало они вставали на ноги и продолжали свой путь.
- Маяковский ещё жив, - сообщил Анне Семёновне голос сверху.
- Это - прелестно, кто бы спорил, - саркастично заметила Анна Семёновна в ответ, - но к чему мне сейчас вся эта "ценная" информация?
А худой престарелый мужчина, вдоволь налюбовавшись серым каменным зданием с красными лестницами, в это время уже двинулся дальше.
Затем визуальная картинка во сне сменилась, и Анна Семёновна оказалась внутри большого старинного здания, - худой седовласый мужчина поднимался по широкой мраморной лестнице, опираясь на гладкие деревянные поручни величественных чугунных перил. Анна Семёновна поняла, а может, - ей опять сообщили, что она находится в каком-то Московском университете, а её спутник, то есть тот, глазами которого она видит всё это, является одним из преподавателей этого уважаемого учебного заведения.
Утром, очнувшись ото сна, Анна Семёновна ещё долго думала над смыслом привидевшегося ей сюжета. В конце концов, Анна пришла к выводу, что она во сне попала в одну из своих прошлых жизней, причём именно в предыдущую, судя по времени действия.
"Мне сказали, что Маяковский - ещё жив", - рассуждала Анна Семёновна, медленно обрывая увядшие листочки на своих геранях. - А умер Маяковский в тридцатом году. Значит, можно предположить, что это был тридцатый год, или около того? Потому что не просто так произнесли слово "ещё"? Возможно, он уже совсем скоро должен умереть?".