В нашей семье было принято обучаться на дому, как и у многих древних родов. Того требовала безопасность. Молодой мужчина же, скрытый от наших глаз кавербилем, пусть и был по крови Бруксом (не факт, вообще-то), но жил не по правилам рода. А это значит, что он обучался в академии Эстерн. Самом престижном заведении всего Шеха! Туда попадали только одаренные маги. Академия не признавала неравенства. Среди студентов были как выходцы из богатых семей, так и жители трущоб, если в таких магах открывался сильный дар. Место в Эстерн нельзя купить ни за какие деньги. Единственный пропуск – дар.
Колеса прекратили движение, и нос капота застыл в двух метрах от крыльца. По глянцевой поверхности металлического зверя колотили капли, отлетая в сторону родственников.
Сердце на миг замерло, стоило водительской двери открыться. На каменную дорожку опустилась нога в идеально чистых ботинках, которых не смели задеть грязные капли из лужи. Мой же взгляд был прикован к рябящей поверхности воды. Кривая, смазанная тень отразилась на ней лишь на мгновение, а после скрылась под таким же черным зонтом, какие держали все члены семьи.
– Приветствуем тебя в стенах нашего родового имения, – глава семьи сделала шаг вперед, а я до пульсации в висках сжала челюсти. Вот как, значит. Элеонора даже к родным относилась с прохладцей, а здесь целый шаг навстречу! В этом нет ничего удивительного, но только если не знаешь эту женщину.
– Сочту за честь личное приветствие главы рода, – я все еще не видела его лица, но этот тон пробудил во мне вселенское зло. Ух, жук хитрый! Радуйся, пока еще можешь, а я отомщу за каждую каплю, упавшую на мои новые туфли.
Мы безвольными куклами двинулись следом за главой. Зачем, спрашивается, вообще выходили и стояли на крыльце почти двадцать минут? Дверь отрезала нас от звука барабанящего по черепице дождя, и в этой искусственной тишине, когда никто не смеет заговорить, пока Элеонора не позволит, я отчетливо ощущала, как натягиваются нервы.
Мой взгляд буравил широкую спину, затянутую в белую рубашку. Зонты над нами схлопнулись и поплыли на место, оставляя за собой мокрые следы. Теперь я отчетливо видела смольные волосы, затянутые в тугой хвост; светлую кожу с уже смывшимся загаром. Мужчина определенно был кабинетным работником. В его движениях не наблюдалось скованности, в то время как я была натянута как струна, которая уже свистела и грозилась в любой момент оборваться.