— Леди Грейс, вы в порядке? Бледность вашего лица сегодня более заметна, чем вчера, — замечает мужчина и аккуратно кладет свою ладонь на мою руку, которая упирается в мягкое кожаное сидение салона.
— Я в полном порядке, мистер Росс! — резко отвечаю и мигом убираю уже сжатый кулак.
— Джилиан! — осекает отец, впервые за сутки обратившись ко мне по имени. — Твой будущий супруг проявляет знаки внимания, не будь невоспитанной.
— Как прикажешь, отец, — стараюсь отвечать ровно. — Простите, мистер Росс, просто немного устала.
— Я понимаю и принимаю ваше извинение, — отвечает Лука, широко улыбаясь и показывая мне ровные белые зубы. В ответ натягиваю скупую улыбку и отвожу взгляд вперед, где виднеется ограждение из металлической сетки и колючей проволоки. По периметру — вышки, а в открытых со всех сторон кабинках — вооруженные интанты.
Как только машина останавливается у широких ворот, створки отворяются и, мы двигаемся вглубь закрытой территории каменоломни. Тут работа в самом разгаре. Кипит. Гремят моторами огромные самосвалы, что нагружаются разноцветным гранитом до верха. Пуинты в грязных робах стучат кирками по камням и складывают большущие булыжники в огромные ковши погрузчиков. С десяток надзирателей стоят с хлыстами в руках и огнестрельным оружием. Они то и дело пускают в ход кожаные плети, которые попадают точно в цель. Рабы корчатся от боли, но не издают ни звука. Делают свое дело для мистера Грейса и, видимо, привыкли к каждодневным побоям.
— Какая жестокость! — не выдерживаю я.
— Леди Грейс впервые на родовой каменоломне? — удивляясь, задает вопрос Лука. — Дорогая, не стоит так жалеть пуинтов, каждый из них, дай волю, вцепится в глотку и за считанные секунды свернет шею. Они ненавидят нас.
— Так есть за что! — снова огрызаюсь и получаю от отца такой тяжелый взгляд, что больно становится. Будто меня сейчас тем самым кожаным хлыстом ударили. Замолкаю. Машина останавливается у одноэтажного здания — жилища надзирателей. Навстречу выходит знакомый интант.
— Марал все подготовил к нашему приезду, — говорит отец. — Безопасность гарантирую, можем выходить из машины.
Спрыгиваю на землю, не приняв помощь жениха, из-за чего поднимаю пыль с твердой поверхности. Сапоги тут же покрываются серыми частицами, а на синих, обтягивающих ноги штанах появляется светлое напыление. Стряхиваю с себя грязь и выпрямляюсь в полный рост. Оглядываюсь по сторонам и еле сдерживаю слезы гнева и ярости: подростки-пуинты, мальчики и девочки, поднимают огромные глыбы и несут их в вагонетки, которые после отправляются по железнодорожным путям к тем самым самосвалам, что недавно видела в начале территории. Сердце сдавливает так, что на миг кажется — оно совсем не бьется. Дышать тяжело, хочется кричать во все горло. Только что мои истерики изменят? Это целая деспотичная система, и с ней приходится мириться. Интересно, что стало с Адамом? Я уверена, что отец убил подростка за то, что посягнул на его дочь и коснулся ее запястья. Машинально одной рукой хватаю вторую и потираю то самое место, где когда-то остались синяки от пальцев пуинта.