— Что-то не так с Ларанским? — настороженно спросила я.
Пальцы нервно скомкали салфетку. Глядя на мрачное лицо Карла, чутьё вежливо подсказало, что лучший способ перевернуть ситуацию в свою пользу – прикинуться наивной.
Он нахмурился и вздохнул, как будто сожалея о моей недогадливости.
— Думаю, вы слышали о том, что у Ларанского недавно умер двоюродный брат, Эдмунд.
Я медленно покачала головой. Каждое слово сейчас могло сыграть как против меня, так и выудить из бывшего студента информацию к размышлению. Похоже, что Дан находился под подозрением, но связать убийство с именем известного художника у меня не получалось. Уж не потому ли Дан так прохладно отнёсся к новости об убийстве, что сам догадался, что подозрения могут коснуться его?
— Слышала, — помолчав, задумчиво произнесла я. — В интернете писали хвалебные статьи о том, кому и как помог Эдмунд. Да и какое оказал влияние на людей в целом. Что ж… Про богатых людей всегда пишут удивительные некрологи. Аж удивляешься — как такой замечательный человек и прожил тихую и непримечательную жизнь? Прямо Робин Гуд современного мира. Писали, что он скончался в результате внезапной остановки дыхания. Его, кажется, обнаружила в постели собственная жена.
Карл улыбнулся, но глаза оставались холодными.
— Смерть Ларанского вызывает много вопросов.
— Например?
— Я не могу вам всего рассказать. Есть тайна следствия…
— Карл! Дан — великий художник. Он создаёт картины, которым нет равных. И я не поверю, что он хоть как-то причастен к смерти своего брата. Даже возникают вопросы.
Карл развёл руками и откинулся на спинку стула. Его взгляд смягчился.
— Чужая душа — потёмки, — неопределённо отозвался полицейский. — Вы сами говорили, что человек может оказаться кем угодно. Внешность крайне обманчива. И следует смотреть на поступки людей, а не на их слова… В любом случае, госпожа Романовская, я бы попросил держаться от него подальше. Дан Ларанский — мутный человек. Не хотелось бы, чтобы вас впутали в неприятную историю.
— Боюсь, я уже втянута. Последние три месяца я работала с Даном. А, значит, рано или поздно меня могут вызвать на допрос. Давай так, — предложила я, глядя, как губы Карла скептически стянулись в узкую нить. — Я тебе рассказываю, что знаю о Дане, а ты мне — о смерти Эдмунда.
— Всего рассказывать не имею права, госпожа Романовская. Только в общих чертах. Вы первая.