Герцог жестом попросил тишины и проникновенно произнёс:
- Я хочу, чтобы ты сверкала, как солнце, потому что ты для меня больше солнца, важнее солнца, теплее солнца! Нет никого в этом мире преданней тебя… – герцогу изменил голос, он опустил голову, откашливаясь, и продолжил: – Пусть несколько капель света украсят эту корону, чтобы она блеском своим озаряла любую темноту!
Молодой мужчина начал что-то шептать, и вдруг солнце мощными, почти осязаемыми потоком ворвалось в окна. Это было так странно и волшебно, что гости замерли, стих шум. Атель смахнула набежавшую слезу и улыбнулась мужу трогательной, полной любви и обожания улыбкой. Мюргис погрузил руку в свет, и все присутствующие с изумлением увидели, как золотые ручейки стекли в ладонь. Герцогиня слегка наклонила голову, муж встряхнул пальцами, и светящиеся капли брызнули на корону! Но едва соприкоснувшись с украшением, они тут же превращались в огонь. Пламя мгновенно охватило Атель, и она закричала так страшно, что некоторые дамы стали падать в обмороки. В зале невыносимо запахло горящим мясом, но никто не сдвинулся с места, кроме старшего сына герцогской четы. Светловолосый мальчик с неожиданной силой рванул тяжёлые бархатные занавеси и поволок их к матери, чтобы хоть как-то сбить пламя, но эти усилия были напрасны. Красавица-герцогиня горела заживо, факелом металась по заполненному людьми залу. Странно, но ни одна искра не упала на мебель или одежду гостей, огонь убивал только Атель. Мюргис даже прижимал её к себе, в тщетных попытках спасти, но не получил ни одного ожога. На глазах мужа и двоих детей Атель Гоулден превратилась в горстку пепла.
Все кончилось слишком быстро, чтобы кто-то в полной мере смог осознать произошедшее. Мюргис повернулся к матери – старая герцогиня торжествующе улыбалась...
ГЛАВА 1. Семейные ценности и королевская власть
Мэделейн никогда не хотела казаться покорной и слабой, даже когда притворство или мнимая уступчивость могли бы спасти положение. Родители мечтали о сыне, о наследнике, а родилась Мэделейн – политическое невезение короля Якоба и королевы Мэделейн Первой. Сейчас их дочь, которой вскоре предстоит коронация и добавление к имени порядкового номера, стоит на самом краю обрыва. Ветер треплет её волосы и отгоняет девушку прочь; внизу разозлённые волны плюются пеной на камни, а эта нахалка развела руки в стороны и впитывает в себя мятежный дух непокорности.