– Да, моя дорогая Настенька, все так, – раздался позади голос матери, Евдокии Панкратьевны Лыкошиной. – Ты и красивей сестры, и богаче, и еще молодая совсем, а женихи уже начинают свататься не к тебе, а к ней. Потому что ты всех отпугиваешь своим злым языком! Если так пойдет дальше, ты рискуешь навсегда остаться вдовой.
– Слава Богу, что не старой девой, – парировала Настя. – Старой девой быть унизительно, а вдовой… вдовой быть чудесно! И скажу тебе честно, мама: если бы не мысли о детях, я бы никогда не согласилась на новое замужество. К сожалению, женщина не может рожать детей, не будучи замужем. То есть, может, конечно, но… это все так сложно, что лучше не затеваться.
– Дорогая моя, – покачала головой Евдокия Панкратьевна, – да неужто замуж выходят только ради детей? А мужчины… Они не интересуют тебя?
– Почему же? – усмехнулась Настя. – Интересуют, только замуж я не хочу выходить. Не хочу лишаться свободы, понимаешь?
– Понимаю, – вздохнула Евдокия Панкратьевна. – Ты боишься, что твое замужество снова окажется неудачным. Но теперь ты уже не та, какой была раньше! Научилась разбираться в мужчинах, и в обиду себя явно не дашь. Да и в прошлый раз была виновата только я. Ты влюбилась в молодого красавца и лишилась разума. Но я-то куда смотрела, старая дура! Нет чтобы сказать дочери: обожди с венчанием, давай сперва хорошо присмотримся к жениху. Но я так не сказала, а дала свое согласие сразу.
Настя успокаивающе посмотрела на мать.
– Полно, что теперь горевать! Слава Богу, мое кошмарное замужество продлилось недолго. Два года помучилась и осталась богатой вдовой… А замуж второй раз я выйду! Только не по безрассудной любви, а по расчету, за человека, который будет меня уважать и не станет стеснять моей свободы.
– А еще лучше – за полного колпака, – съехидничала Соня.
Настя усмехнулась в ответ.
– Да, это был бы прекрасный вариант. Беда в том, что колпаков сейчас осталось немного. Я пыталась такого найти и не нашла… Ну да хватит болтать, мне пора кататься. Соня, ты решительно не хочешь составить мне компанию?
– Не могу, я не совсем здорова.
– Ну, так я еду одна.
Поцеловав мать и сестру, Настя вышла из комнаты.
– Мама, что грустишь? – с тревогой спросила Соня. – Расстроилась из-за Настеньки?
– Да как же тут не расстраиваться, – вздохнула Евдокия Панкратьевна. – Любой матери хочется, чтобы ее дети были счастливы. Но кто знает, в чем состоит счастье? Я ведь тоже не питала пылкой любви к жениху. Вышла за него по приказу родителей. Да и он женился на мне, потому что я его родителям нравилась. И ничего – прожили пятнадцать лет душа в душу.