Не сразу Тала заметила богатое одеяние, пояс, расшитый не бисером, как у Инги, а самоцветными камнями, сапоги из тонкой кожи, ножны кинжала — драгоценной вязью украшенные. Князь человеческий? Крови оборотня в незнакомце Тала не чувствовала, не видела. Но и на обычного человека не похож.
Было в нём что-то… таинственное, непонятное. Но разум отказывался сразу принять немыслимое. Она ведь думала почему-то, что Зимний король явится ночью, в полночь, может быть, если придёт вообще. Но с чего она так решила? Со слов Инги? Люди могли ошибаться.
Незнакомец подошёл ближе, и Тале показалось, что на неё повеяло холодом, ещё более ледяным, чем тот мороз, от которого время от времени поскрипывали стволы деревьев.
"А ведь он пришёл как раз оттуда, где стоит дуб, — подумалось Тале. Мысли её были медлительными, отстранёнными, почти равнодушными, словно их тоже заморозило. — Оттуда, где была привязана Инга. Наверное, там он и есть — проход в Зимний мир. Значит, люди правы? Права Инга, что думала: Зимний король хочет получить жертву, а не жену. Разве жену так ищут? Разве король возьмёт в жёны ту, что выбрали для него другие — простые люди или оборотни? Ошиблись они только в том, что ночью он приходит. Или не он это? Человек простой, а холодно мне от страха?"
Но страха не ощущала Тала, хотя и думала, что должно ей быть страшно, однако юноша не выглядел злым или опасным, скорее — любопытным.
— Как зовут тебя, красавица? — спросил негромко.
Тала вспыхнула, всю её отстранённость унесло прочь, как уносит осенний лист буря. Всё-таки он жесток… издевается над ней! Да, она не красавица и знает об этом, но зачем обижать ту, что не сделала тебе ничего плохого?
— Сначала скажи, кто ты? — росомаха упрямо изогнула шею, посмотрела исподлобья, отчётливо понимая, что угрюмость делает её ещё уродливее. Но какая разница?
— Я… — юноша запнулся, будто вспоминая или придумывая, что сказать. — На вашем языке моё имя… Иней.
— На нашем языке? — переспросила Тала, уже почти позабывшая свою обиду.
Не привыкла она долго обижаться, а незнакомец пробудил в ней жгучий интерес, сдобренный капелькой страха. Всё-таки за жертвой пришёл? Примет ли её? Или недостойна она? Недостаточно хороша даже для того, чтобы умереть от его руки или магии?
— Наши имена, что дают родители при рождении, другие… — он выдохнул, и в воздухе будто повис на несколько мгновений странный звук, в котором слышался и звон, и шорох, и было что-то… что-то мягко-переливчатое и искристое, будто и впрямь иней, который всегда так нравился Тале, возник из ниоткуда, сгустился… Ах! Ближайшие ветки, на которых не было снежного кружева, в самом деле мгновенно оделись густым инеем!