Девушка отворила дверь и сказала мне:
– Ну, заходи.
Она замерла, дожидаясь, пока я переступлю порог не внушающей доверия постройки. Пришлось пригнуться, чтобы не стукнуться о притолоку. Я чуть не упала: пол оказался намного ниже, чем ожидалось, и сразу за порогом была устроена небольшая приступочка. Девушка потеснила меня и затворила дверь. Странный огонек, который по-прежнему горел над ее ладонью, осветил узкие сенцы и маленькую дверцу. За ней-то и обнаружилось жилое помещение. При нашем появлении сама собой вспыхнула лучина в металлической подставке, крепившейся к печи. Этого, вопреки логике, хватило, чтобы сносно осветить всю комнату. Я огляделась, увидела закопченные стены и потолок, как будто в избе кто-то неосторожно играл с огнем. Пол в избушке был земляной, из мебели – только грубо сколоченный стол, лавка да пара больших прямоугольных коробов у стен. К печи были прислонены несколько рогатых ухватов… И все бы ничего, но я не заметила даже намека на трубу. Изба была странной декорацией в игре, которую я никак не могла постичь.
– Ступай-ка к рукомою, – строго позвала девушка. – Коли переступила порог, надо чужой мир с себя смыть. Печи поклонись, прояви уважение.
Я вздрогнула. А если этот мир – чужой? Если хочется вернуться в свой? Так, может, правильнее будет не умываться?
Рукомой оказался глиняным подобием чайника, подвешенным за веревку к перекладине, укрепленной на печи. Вода лилась в деревянное ведро, вместо ручки у которого тоже была веревка.
– Рукотер держи, – продолжая хмуриться, девушка протянула мне расшитое цветами полотенце. Я автоматически приняла его и вытерлась.
Девушка махнула рукой, указывая, что теперь можно садиться за стол. Сама же вытащила из печи маленький чугунок, в котором оказалась каша с грибами. Следом на столе оказался еще один чугунок – с каким-то напитком, пахнущим ягодами. Наконец девушка развернула тряпицу с хлебом. Похоже, все, что могла, выставила ради неожиданной гостьи.
– Ну и как тебя звать? – поинтересовалась девушка.
– Света… Кхм, Светлана Иволгина. А тебя?
Собеседница усмехнулась.
– Ведьмино имя – не для всех, – сообщила она. – Зови меня Куница. Я бы и тебе не советовала всем и каждому настоящее имя называть. Наживешь бед.
Ну да, сначала узнала имя, а потом сообщила такие подробности. И поучила, и пригрозила одновременно. Мол, ей-то, ведьме, мое имя теперь известно.